Очарованная призраками - Лора Себастьян

 Но Артур не идиот. Он понимает: это ловушка. Я буквально вижу, как поворачиваются колесики в его голове, когда он хватается за меч и ставит ногу на камень, чтобы удобнее было тянуть. Он не ожидает чуда, но все равно тянет со всей силы.

 Меч, конечно же, не поддается.

 Моргауза тут же улыбается и хватает Мордреда за руку, но тот хмуриться не перестает и отмахивается от своей жены.

– Это невозможно, – замечает Артур.

 Мерлин окидывает его задумчивым взглядом.

– Я так не думаю, юный принц. У тебя есть день на то, чтобы вытащить меч из камня и предъявить претензии на трон. Если ты не сделаешь этого до захода солнца, то корона достанется Мордреду.

 Когда толпа расходится, я оставляю Артура с группкой доброжелателей: среди них я вижу и тех, кто не позволил своим сыновьям присоединиться к его последнему походу. Полагаю, теперь они решили сменить приоритеты, даже несмотря на то, что последнее испытание кажется невыполнимым.

 Я остаюсь во дворике вместе с Ланселотом и Гвиневрой, подхожу к мечу и пытаюсь вытянуть его сама. Я и не ожидала, что он тут же выскользнет из камня, просто хотела попробовать. Почувствовать тяжесть эфеса в руках. И так подумала не только я: стоит мне отойти, как меч пытается вытащить Гвен, а потом и Ланселот. Но он не поддается.

– Это невозможно. – Гвен качает головой.

– Кажется, что так. – Я закусываю губу.

 Я видела этот меч в руках Артура. Видела Моргану, отдающую его Акколону. Видела Артура, который падет на поле битвы, сжимая его в руках. Это будет его меч – я уверена в этом так же, как в том, что меня зовут Элейн, – но я не знаю способа достать его.

– Не ломай голову, Элейн, – воркует знакомый голос.

 Моргауза подходит к нам: движения ее изящны и аккуратны. Все же странно видеть лицо Морганы на той, кто так сильно от нее отличается.

– Артур достиг того, чего не удавалось никому, – продолжает она. – Но достать этот меч из камня не смог никто, и Мерлину об этом известно. Сомневаюсь, что даже он сам может это сделать. Но также ему известно, что трон не должен пустовать.

– Мордред уничтожит эту землю, – отвечаю я. – Я уважаю твое желание защитить своего мужа… или брата? Прости, генеалогия – штука сложная. Как мне лучше его называть?

 Улыбка Моргаузы становится еще притворнее.

– Если бы умела думать головой, то давно бы взяла в охапку своего фальшивого принца и покинула Камелот до коронации… короли частенько казнят тех, кто пытался занять их трон.

– Тогда тебе повезло, потому что Артур слишком благороден, чтобы даже задумываться об этом, – вклинивается в разговор Гвен. – Кажется, мы не встречались, хотя я много о тебе слышала. Кажется, я знаю тебя, словно родную сестру. Моргана передает привет, кстати.

 При упоминании Морганы Моргауза улыбается.

– Хорошо, что вы оставили ее с чудовищами. Я и не подозревала, что ты такая жестокая, Элейн. Вот так просто бросить подругу… – Она цокает языком, словно строгая учительница.

– Должно быть, тебе легче дышится, когда сестры нет рядом, – отвечаю я, стараясь унять поднявшуюся в глубине вину. – Но я бы на твоем месте не торопилась. Я тебя больше не боюсь, Моргауза.

 Она смеется, не разжимая губ.

– Артур потерпит неудачу, и вы вместе с ним, – обещает она, и ее слова остры, словно иглы. – И тогда я стану королевой и сожгу вас за измену. Может, даже отправлю армию за головой своей дорогой сестрицы

 Сомневаюсь, что она говорит правду, но все равно усмехаюсь.

– Пошлешь армию, потому что боишься связываться с ней сама? Много же ты знаешь… я так же бесстрашна, как и она. Я могу сломать тебе шею, и, уверяю тебя, мне совсем не будет тебя жаль.

 В глазах Моргаузы мелькает что-то, похожее на страх.

– Ты лжешь.

 Я пожимаю плечами.

– Может, и лгу, – отвечаю я. – Если хочешь проверить, прошу… назови имя Морганы еще раз.

 На секунду мне кажется, будто Моргауза вот-вот поймет, что я блефую, но потом она сжимает челюсти, разворачивается и устремляется к замку, оставляя нас позади.

– Ты ведь не сможешь этого сделать, – неуверенно протягивает Ланселот.

 Я снова пожимаю плечами.

– Думаю, смогу. Но я не солгала. Никакого больше колдовства… до тех пор, пока Артура не коронуют и я не отыщу способ вернуть магию Гвен и Моргане. Но Моргаузе об этом знать необязательно.

– Не знала, что ты так умеешь, Элейн, – с гордостью произносит Гвен.

 Я качаю головой, не принимая комплимента. От этого мне еще больше хочется увидеть Моргану. Она была права. Это она сотворила меня.

– У нас осталось всего несколько часов, чтобы выяснить, как вытащить этот меч из камня, – напоминаю я. – Нельзя терять ни секунды. Встретимся в башне… я скоро подойду и сама, но сначала мне надо кое с кем поговорить.

 Я нахожу Мерлина в галерее в северной части двора. Он стоит, прислонившись к колонне и скрестив руки на груди, и совсем не кажется древним: он больше походит на подростка, которому невообразимо скучно. А потом он замечает меня, отходит от колонны и размыкает руки.

– Леди Элейн, – приветствует он меня, а потом замирает и склоняет голову к плечу. – Простите… леди Озерная. Примите мои поздравления.

– Благодарю, – отвечаю я. – Будет ли самонадеянным предположить, что вы меня ждали?

– Может быть. – Он приподнимает уголок рта. – Но вы не ошибетесь. Полагаю, Нимуэ вы обо всем сообщили. Она осталась довольной вашей свадьбой?

 Я кривлюсь, заслышав имя Нимуэ. Прошло уже несколько дней после нашего с ней разговора, а я все слышу ее слова, снова и снова… о неизбежном будущем, о будущем, которого она не планировала избежать. Мертвый Ланселот, Моргана – богиня смерти, запертая в монастыре Гвиневра… сокрытая от солнца, свежего воздуха и всего того, что делало ее Гвен.

 И я. Что будущее приготовило для меня? Я так и не спросила об этом Нимуэ. Наверное, забыла. Мне столько всего пришлось переварить. Но это ведь неправда. Не совсем правда. Какая-то часть меня знала, что Нимуэ ответит честно, не утаит ничего. И я этого не хотела. Я не хотела знать.

– Не хочу о ней говорить, – бормочу я. – Кажется, вы выдали Артуру невыполнимое задание.

 Он приподнимает одну бровь.

– Может, оно лишь кажется невыполнимым, но это не так. Я не играю в игры, Элейн. Если Артур в самом деле король, то я сделаю