Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен
— Она просит вас зайти, мистер Лякриян, — доктор Сейсмур вышел из процедурной комнаты и бросил мне халат.
Он строго свёл свои густые чёрные брови к переносице, находясь в глубокой задумчивости.
— Сейчас… — я суматошно быстро накинул халат. — С Кали всё будет в порядке?
— Да, но протез нужно заменить как можно скорее. Я поднастрою его, заменю кое-какие детали, но он всё равно будет причинять дискомфорт.
— А когда вы сделаете новый?
— Если вам нужна такая же мощность, при этом эргономичность настоящей руки, то не знаю. Зависит от того, как быстро я раздобуду нужные материалы.
— Понял, — сказал я, подходя к двери процедурной.
На самом деле я уже задавал эти вопросы. Я просто оттягивал момент. Но дверь открывалась слишком быстро. А я так боялся увидеть Кали и посмотреть на неё как-то не так.
Обидеть одним взглядом. Или вздохом. Или стоном.
Но как-то получилось собраться, стоило посмотреть Кали в глаза. Она волновалась тоже и покусывала губу, поглядывая на меня из-под бровей.
— Ну что, я уже не секси? — спросила она почти сходу.
— Секси, — улыбнулся я, оглядывая её.
И вдруг сам обнаружил, что смотрю с восхищением. Разобранная, встревоженная, в топе и трусах-шортах, с тряпичной запладкой на плече вместо руки, и всё равно львица. Ощущения у меня точно такие же, как и раньше. Просто теперь Кали раскрылась передо мною ранее неизвестной мне уязвимой частью.
— Ты как всегда пугающе прекрасна… — я сел рядом с ней на кушетку, взял за здоровую руку, которая лежала у неё на коленке. Поднес к губам и поцеловал. — Зачем ты меня позвала? Ты же не хотела, чтобы я заходил…
— Да подумала, что ты же хотел провести вечер вместе, а пришлось отвести меня к врачу, — она положила голову мне на плечо. — Да и мне очень хочется побыть с тобой. Просто я не снимала этот протез почти семь лет… семь лет не была немощной калекой…
— Даже сейчас ты не слабая… Кали. Наверняка победишь меня и одной рукой, — я усмехнулся.
— Вот как ты…? Как ты это делаешь? — сказала она, став серьезной.
— Делаю что?
— Влюбляешь меня в себя, — она улыбнулась, замолчала на миг, будто пробуя на вкус сказанное. — Ты болван эгоистичный, нетерпеливый… но в то же время можешь быть таким внимательным и заботливым.
Я сразу не ответил, провел ей ладонью по спине, по топику, потом ниже, по голой коже. И она отклонилась, я уже подумал, что собиралась отсесть, а она вдруг легла мне головой на колени. Я даже замычал от приятной неожиданности. Её густые волосы рассыпались чёрным шёлком на белый халат.
— Я привыкла всю жизнь защищаться. Особенно от мужчин, — она посмотрела мне в глаза снизу вверх. — Знаешь, вадовцы не только убили моих родителей… они…
— Сделали с тобой что-то ужасное? — спросил я, гладя Кали по голове, мягко убирая пряди волос с её лба.
— Не со мной… с сестрой…
— Мне…
— Когда они ворвались, я очень испугалась и упала в обморок… — её глаза заблестели от боли. — Вараха спрятала меня. Но я слышала, что они с ней делали, что они говорили…
Я просто не знал, что сказать, просто гладил её по волосам, пытаясь проглотить ком в горле.
— Я… п… пф… Я очнулась, но сидела тихо, как мышка, потому что очень боялась. Не пыталась выбраться и помочь ей… А потом я сказала Варахе, что всё время была в отключке…
У меня не было ни одного слова, чтобы ответить, я просто снова взял её за руку и очень крепко сжал.
— Но каждый день я клялась себе, что я буду такой сильной, что смогу защитить всех, кого люблю, и больше никогда не буду бояться…
— Ты самая сильная на свете, — я поцеловал Кали ладонь и провел ею по своей щеке.
— Со своим боевым протезом да… — сказала она дребезжащим от сдерживаемых слез голосом.
— Ты сильная и без него, — я наклонился и легко поцеловал Кали в губы. — Ты сама по себе очень сильная…
— Да ладно тебе, — она засмеялась, выдернула ладонь из моей и взъерошила мне волосы. — Спасибо… прости, что разоткровенничалась…
— Не извиняйся… Хочешь, я отвечу взаимностью?
— Давай.
— Ты вот сказала, что я болван… но внимательный. Помнишь, я рассказывал про мать…
— Пять попыток уйти… конечно, помню.
— Отца всё время не было дома… однажды я… кха… вытащил её из петли, ещё один раз сам останавливал кровь на разрезанных запястьях… — на этот раз Кали сжала мою руку. — Я очень… очень её любил, и все не мог понять, ну почему она так хочет оставить меня… Я следил за малейшим изменением её настроения, и едва замечал, что ей грустно, веселил… приносил её любимые круассаны с вишнёвым джемом, мороженое, конфеты… я пытался сделать так, чтобы она чувствовала удовольствие от жизни… видела, как я её люблю.
— Думаю, дело было не в тебе, — Кали протянула руку к моему лицу и смахнула выступившую слезу. — Мне ты немного удовольствия от жизни подарил… Я будто почувствовала, что у меня может быть будущее… а я не просто расходный материал этой войны…
— Правда? — я закусил губы, чувствуя воодушевление от её признания.
— Ну… Мне например, нравится, что ты зовешь меня иногда Миссис Лякриян…У меня никогда не было фамилии… Тем более такой, которая открывала бы запертые двери.
— То есть ты решила использовать не только меня, но и мою фамилию? — я ласково посмотрел ей в глаза, зная, что она поймёт эту мою остроту.
— А почему бы и нет? — она улыбнулась. — Кали Лякриян звучит недурно…
— Очень красиво, — я начал усыпать её лицо поцелуями от охватившей меня радости. В щеки, в нос, в шею… в подбородок. Моя. Моя. Моя.
— Ладно, Винс… — сказала она минут через пять, в которые мы просто хаотично целовались и игрались, как котята. — Мне надо в капсулу лечь, иначе не успею до совета отлежать положенные мне часы.
— Да… жаль, что времени так мало.
— Будет ещё много, Винс… мы придумали, как удерживать эту станцию долго, как можно надавать императору по носу… даже если Трой не закроет сектор. Хотя лучше бы закрыл…
— Конечно, ещё будет много времени! Всё у нас получится. У тебя всё получится.
Я обнял её, когда она снова села на койке.
— Да я всего лишь консультант по обороне станции, — улыбнулась она.
— Я уверен, что ты пойдёшь дальше… — мы пару секунд смотрели друг другу в глаза, она как будто пыталась убедиться, что я искренен.
— Поможешь мне раздеться? — спросила Кали, поддевая рукой края
