О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

— Тогда что это?

— Сначала поедим. Потом я все объясню.

Мы вместе идем на кухню рабов, и Сарра уговаривает работающую на кухне девушку разрешить нам наполнить тарелки хлебом и копченым окороком, с которыми мы возвращаемся в мастерскую.

Медленно, но верно, я рассказываю обо всем, вплоть до последнего разговора с Каином. Я ничего не скрываю, кроме разве что моей страстной реакции на обнаженное тело Каина. Но обо всем остальном я рассказываю, включая мою магию памяти и три статуи, которые изначально были в галерее, а теперь еще и оттаивающий волк. Говорить с кем-то о галерее кажется очень странным. Мне ни разу не приходилось описывать её или объяснять, какая она с тех пор, как я была маленькой и рассказывала родителям.

Сарра часто перебивает меня, но только чтобы прояснить что-то, или уточнить мелкие детали. Она не высказывает своего мнения на протяжении всего долгого рассказа, пока я не произнесла последние слова.

— Мадди, я не знаю, как сказать об этом, но боги были правы.

Я хмурюсь. Не этих слов я от нее ожидала. Честно говоря, я не знала, чего ждать.

— Боги? — спрашиваю я.

— Твоя сестра не должна была попасть сюда. Ты — да. Я пока совсем немного изучила Фезерблейд, валь-тивар и присущую им магию, но ты нарушаешь буквально каждое правило. В тебе нет ничего заурядного или обычного. Тебе предназначено было попасть сюда, чтобы твои силы могли развиваться и процветать.

Я смотрю на нее, и её слова вызывают дискомфорт, но вместе с тем имеют смысл. Я никогда не вписывалась. Никогда, ни секунды не была нормальной. Даже без обмороков и магии памяти, я всегда знала что отличаюсь.

Вспоминаю слова Каина. Особенная.

Я вздыхаю.

— Сарра, почему моя медведица исчезла? Я бы хотела, чтобы ты её увидела. Она была такой… нереальной.

— Как ты поняла, что она — твоя валь-тивар? — деликатно спрашивает Сарра.

— Я была уверена в этом так твердо, как это вообще возможно, — рассказываю я. Сейчас во мне нет и малейшей капли сомнений, что она — мое животное силы.

Сарра кивает.

— Хорошо, давай допустим, что она определенно твоя. Должно быть она — это какой-то новый вид валь-тивар, которым тебя наградил Фезерблейд, — она пожимает плечами. — Ты из нового поколения Валькирий, так почему нет?

Обдумывая её слова, я с отсутствующим видом набиваю рот хлебом и жую. У меня были такие же мысли. Может ли это быть правдой?

— Ты знаешь, что тебе придется обсудить это со Стражами Одина.

— Они мне не поверят, — говорю я. — У них нет причин мне верить, а я не могу никак доказать, что она была здесь.

— Но Каин поверил тебе?

— Ага, — вздыхаю я. — Но Каин — другой.

Во взгляде Сарры снова появляется предостережение, и я понимаю, что мой рассказ ничуть не убедил её в том, что ему можно доверять.

— Мадди, он опасен.

— Все говорят мне это, но я не вижу, в чем он опаснее, чем все остальные здесь. У него нет ни крыльев, ни магии. И, по крайней мере он, честен.

— Он прямо сказал тебе, что собирается кого-то убить, — она произносит слова медленно, будто я их не слышу, и на мгновение задумываюсь над тем, не так ли это.

— Тебе никогда не хотелось за что-то отомстить? — тихо спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Никто не обижал меня так сильно, чтобы я хотела мстить, и я за это благодарна, — отвечает она.

— Думаю, я могла бы дойти до того, чтобы желать мести, — говорю я.

— Я уверена, что все мы могли бы, но это не значит, что каждый это сделал бы. И это не значит, что это правильно. Не ищи ему оправданий.

Попытки объяснить ей нашу связь, наше притяжение — одержимость, как выразился Каин — вряд ли убедят её в глубине чувств. Этого не способен понять никто кроме него. «Между нами есть связь». Я сглатываю. Я не могу рассказать Сарре, что он это сказал.

— Сарра, что если я пообещаю быть осторожной и скажу, что верю тебе? Я понимаю все, что ты говоришь про фейри Двора Огня, но также знаю, что не смогу следовать за своей судьбой, не узнав, что связывает меня с ним и со статуей волка? — говоря, беру её за руку и пытаюсь вложить как можно больше искренности в свои слова. Потому что это правда. Я умалчиваю о яростном притяжении, которое чувствую к нему, глубокий страх того, на что могу быть способна под его влиянием, и безграничный азарт, который это вызывает. Но мои слова абсолютно правдивы. — Этого будет достаточно, чтобы ты не волновалась?

Сарра сжимает мою руку в ответ.

— Не совсем, — говорит она и грустно улыбается. — Но я знаю, что ты слишком упрямая, чтобы это имело значение, так что с тем же успехом могу тебя поддержать.

Я возвращаю ей улыбку.

— Спасибо тебе. И за то что выслушала — тоже.

Она смеется и берет последний кусок окорока.

— Как будто ты могла помешать мне тебя выслушать. Мадди, я правда уверена в том, что сказала. Тебя ждет удивительная судьба. Ты нравишься Фезерблейду, — она ухмыляется мне, а я состраиваю рожу.

— Но я здесь самая слабая!

— В воинском искусстве — возможно. Но и это ненадолго, если тебе на помощь будет приходить гребаная гигантская медведица.

Теперь уже я ухмыляюсь.

— Представляешь себе лица Оргида, Инги или даже Нави, если она появится во время занятий?

— Думаешь, они её увидят? Или просто невидимое животное надает им под зад?

— Не знаю, — я вздыхаю. — Я слишком многого не знаю.

— Поговори с Эриком. Или Харальдом?

— Кто-то из них впустил Снежных Великанов, — говорю я.

Она бросает на меня взгляд.

— Эрик и Харальд? Сомневаюсь.

— Но кто? Я не могу представить никого из них делающим это.

— Может, это не они. Может, под кроной есть другая сила, впустившая Великанов. Может, сам Фезерблейд сделал это по какой-то причине. А может еще что-то из сотни причин. Сигрун сможет с этим разобраться.

Её логичные слова успокаивают меня. Она права. Там, где замешаны боги и магия, существует множество возможностей помимо самых очевидных. И как мы и сказали, Сигрун сможет все выяснить.

— Ты права, — говорю я и меняю тему. — Кажется, я знаю, что изобразить в центре щита.

Сарра