Измена как повод любить - Виолетта Роман
Барский выглядел заинтересованно.
– Каким же я был в твоих глазах?
Пожала плечами.
– Холодным и расчетливым человеком, колотящим капитал и плюя на людские жизни. Я представляла тебя легкомысленным бабником, и все не могла понять, как такой как Паша – где-то слишком мягкий и слабый, может дружить с тобой?
– Вау, – кивнул, делая глоток. Я видела, что задела его, но он прятал эмоции за улыбкой.
– Прости, если обидела…
Олег нахмурился.
– Это ты прости, Марго.
Олег слегка щурился от ветра, его волосы были растрепаны, но это придавало ему мальчишеского озорства в образе. Сейчас он выглядел таким заманчивым, что я ощутила жгучее желание прикоснуться к нему…
– Прости, что в тот раз послушал Пашу и поверил его обещаниям. Я узнал о его любовнице за неделю до того, как узнала ты. Увидел их в одном из ресторанов города. Тогда я пригрозил ему, но Левин клялся, что эта девушка просто шагу ему не дает, и он и не думает с ней заводить отношения. Позже, на своем дне рождения, Паша заверял меня, что больше не видется с ней.
Я вспомнила тот вечер, и то, как Левин ревновал меня к Олегу.
– Значит, поэтому он закатил мне истерику тогда…
Олег нахмурился, непонимающе глядя на меня.
– Он увидел нас с тобой на веранде, а после, когда мы ехали домой, закатил сцену ревности. Я то не могла понять, к чему эти подозрения? Мы ведь всю жизнь с тобой друг друга знаем, и ты никогда и шага в мою сторону не делал…
Олег отвел взгляд.
– Он боялся, что я расскажу тебе правду. Но я не стал бы этого делать…
Я усмехнулась.
– Ну да, мужская дружба.
Барский повернулся ко мне, и сейчас на его лице не было и тени улыбки.
– Мне бесконечно жаль, что я позволил ему так поступить с тобой, Марго.
– Ты тут не причем, Олег. Мы муж и жена, что ты мог сделать?
При воспоминаниях о Левине стало не по себе. Пригубив вина, выдохнула и прикрыла глаза. Несколько минут мы сидели в полной тишине, пока к нам не подошел официант.
– Пожалуйста, ваш десерт, – улыбнулся парень ставя передо мной поднос с шоколадным пирожным. – Дети на площадке, все в порядке, – с этой фразой он обратился к Олегу.
На мой удивленно-вопросительный взгляд, Барский снова рассмеялся.
– Ну что снова не так?
Я покачала головой, с удовольствием принимаясь за принесенный десерт. Чувствовала все это время на себе внимательный взгляд Олега. Но видимо алкоголь придал мне храбрости и стер некие грани… Я решила, что могу быть с ним абсолютно честной и в некотором роде, дерзкой и наглой.
– Я не пойму тебя, Барский… – проговорила, отложив в сторону приборы и глотнув вина. – Ты человек загадка. Всегда был в моей жизни, но никогда я не считала тебя близким… – я подняла на него взгляд и осеклась. – Прости.
В голубых глазах плескалась тоска.
– Перестань, – проговорил твердо. – Продолжай, и говори, что у тебя на душе. Говори правду, и перестань уже быть удобной и хорошей для всех. Даже сегодня с Даней… Ты же не любишь рыбу, но чтобы не обидеть ребенка, сделала вид, словно в восторге от нее.
Не знаю, что больше удивило меня – его слова или то, каким сердитым он выглядел в этот момент.
– А я на самом деле такая? Удобная?
Несколько секунд он просто молча смотрел на меня.
– Это всегда меня злило. Как ты стараешься быть лучшей женой и матерью, как экономишь, урезая себя в чем-то ради призрачной мечты «идеальной семьи»… Как терпишь постоянное отсутствие и равнодушие Паши, как вынуждена уступать его матери… Кажется, будто ты всегда жила для кого-то, не для себя. Всю жизнь ты стараешься что-то доказать этой семье…
Он попал в самую больную рану. Всего несколько фраз едва не сбили с ног. Несколько минут я просто сидела и смотрела на море, силясь прийти в себя и восстановить видимое равнодушие. Барский ведь чертовски прав. Паши никогда не было рядом – всегда находились оправдания. Работа, корпоративы, которые никак нельзя пропустить, он ведь строит карьеру, и не должен отделяться от коллектива. Вечные проблемы и поиски решений – он никогда не впускал меня в свою жизнь, и в моей он был не так уж и часто. Поначалу это было сложно, особенно когда дети были маленькими и нуждались во внимании двадцать четыре на семь. Я не видела его ни по вечерам, ни в выходные. Только редкие дни отпуска были идиллией для нашей семьи. Свекровь всегда унижала меня, кичась своим положением, и бросая мне упрек по поводу несостоятельности моей семьи. Всем своим видом она демонстрировала, насколько сильно я не подхожу ее сыну. А мне хотелось быть лучше… Чтобы оценили, чтобы однажды поняли, какая я на самом деле. Будучи в декрете, я сбивалась с ног, с утра до ночи водила их по лучшим школам и подготовкам. Спорт, рисование, английский язык. После школа, и все по-новой… Казалось, я просто не имею право иметь обычных детей, ведь я хочу доказать им всем, что я прекрасная мать и лучший выбор их сына.
Как страшно мне было открыть кондитерскую… Сколько «если», и «а вдруг» крутилось в моей голове. Один Паша всегда успокаивал и поддерживал, и я искренне считала, что он на моей стороне. Но, как оказалось, он делал это лишь для того, чтобы я не лезла в его жизнь и не увидела безобразные скелеты в его шкафу.
На глаза набежали слезы. В этот момент на мои плечи опустилось что-то теплое. Я подняла голову и замерла. Наши с Барским взгляды переплелись, затягиваясь тугими узлами. Он стоял, склонившись надо мной, и будто видел меня насквозь. Словно знал меня всю жизнь так, как не знала его я. И это разозлило меня. Я попыталась стянуть с себя куртку, но он накрыл ладонь мою руку.
– Ветер усилился, смотри почки не простуди.
И еще одна фраза, брошенная им вскользь, но переворачивающая внутри меня все вверх дном. Он снова устроился рядом, и уставился на горизонт. Олег сейчас сидел так близко, что я чувствовал его тепло. Казалось, протяни я руку, он обнимает меня и притянет к себе… И я почему-то была уверена, что если он так сделает, мне обязательно понравится.
– А какой ты, Олег?
Барский удивленно посмотрел на меня. Словно все это время мыслями он был где-то
