Метель, или Барыня-попаданка. Встречи и расставания - Наталья Алексеевна Добровольская
Сначала Наталья по неизбывной учительской привычке следила за детьми, но потом махнула рукой – полный двор взрослых, есть кому присмотреть, да и сами ребятишки вроде особо не дурят. Конечно, поначалу бесились – носились, как выпущенные на свободу жеребята, кто-то и в бассейн небольшой успел залезть, и на спортплощадке мяч погонять, но потом есть захотели – брали и жевали что-то со столов, подбегали ко взрослым, делавшим шашлыки, ели еще горячее мясо.
Но солнышко светило так призывно, что дети постепенно расслабились, притихли, улеглись на травку группками и о чем-то болтали, смеялись, переговаривались.
Наталья, поев немного мяса, тоже расслабилась, даже придремала, не заметила даже, как к ней подсела Инна:
– Не помешаю? – и когда подруга качнула головой, продолжила: – Грустишь? Жалеешь? Мечтаешь?
– Немного грущу, немного мечтаю, планирую, что дальше.
– И что? Будешь дворянством своим заниматься? А что Серж? У вас серьезно? Смотри, такой мужчина, редкость для нашего времени, не упусти!
– Это не от меня зависит, – Наталья имела в виду напарницу и ее отношения, но Инна, естественно, поняла по-своему:
– Конечно, мужчина решает, но как он на тебя смотрел! Давно таких взглядов я не видела! И как вы танцевали – и когда успела так наловчиться? На своих балах?
Наталья только пожала плечами – говорить было лень, но она знала, что подруга от нее все равно не отстанет, поэтому – так, пусть сама все и додумывает.
– А ты изменилась, иногда обычная, как всегда, а иногда – как чужая, будто не от мира сего, – задумчиво протянула Инна.
Наталья даже обомлела – как говорится, «никогда Штирлиц не был так близок к провалу», все-таки нюх у подруги профессиональный, не отнимешь, но постаралась ответить как можно спокойнее:
– Это на меня так игра в прошлый век подействовала, знаешь, как хочется иногда там оказаться по-настоящему! – тут уж она говорила вполне искренне.
– Для тебя там точно нормально, ты любишь все это, чувствуется. А я там не смогла бы жить, мне движухи, общения, всякого мельтешения не хватало бы, интернета, новостей, всего этого! – и подруга неопределенно качнула рукой, показывая на группу детей, которые о чем-то смеялись так громко, что и взрослые стали оглядываться.
Инна, заинтересовавшись, подошла к детям:
– Чего смеетесь? Над кем смеетесь?
– Да вспомнили, как Наталь Лексеевна учила нас ругаться по-старинному. Мальчишки что-то с матом сказали, а она услышала и вместо таких слов предложила найти старинные ругательства и обзывательства. А там, оказывается, столько прикольных, то есть интересных слов было, мы месяц только их говорили, не повторяясь! – Ну, конечно, это Танюша, и маме, и заинтересованному Жорику объясняет.
– Точно, помню, приходит как-то домой и начала ими сыпать – баламошка и негораздок – это глупые, недалекие люди, тюрюхайло и захухря – грязнули и неряхи, елдыга – ворчливый человек, а баляба – рохля, разиня. Мне больше всего бобыня, буня – надутый, чванливый, слово понравилось, я даже так назвала одного клиента, который все жаловался, что его, такого важного, на работе не ценят, а сам-то негораздок – недалекий, глупый. Ушел, озадаченный!
Тут дети совсем со смеху покатились, а Жорик смеялся больше всех и все повторял: «Надо запомнить да папе рассказать, пусть своих подчиненных поругает!»
Наталья тоже улыбнулась – точно, было такое дело! А как она удивилась, когда она действительно услышала, как Степан называл кого-то из мальчишек гузыней – оказалось, это рева, плакса, она-то думала, что эти слова – придумка из интернета, а вот – оказывается, были такие в жизни, просто забылись!
И сразу ее мысли перешли на планы в прошлом – надо посмотреть, что досадить можно и нужно, разобрать, наконец, все перенесенное из будущего, поговорить с «апостолами» и нацелить их на работу вместе с Варварой, да и с сиротами путем не общалась, привезла и бросила в незнакомом месте – нехорошо! И ведь она хотела учить их простейшим медицинским навыкам, да и просто обучать всему их надо. И Миша просил Миньку к ним привезти, и Полина была не против. Да и перед дорогобужскими дамами, действительно, надо о поездке отчитаться и планы наметить хотя бы на оставшееся время – короче, дел – начать и кончить.
Инна опять перебралась к подруге, продолжила разговор:
– Летом-то что делать будешь?
– Да домик в деревне я приобрела, правда, далеко, под Смоленском – надо будет туда ехать, хоть посмотреть, что там и как.
– Точно, забыла, мне Анфиса что-то такое говорила. Кстати, она просила передать, что у нее какие-то семена для тебя остались, картошка сортовая, она что-то не могла до тебя дозвониться.
– Спасибо, хорошо! Обязательно свяжусь! – обрадовалась новости Наталья и подумала, что Анфиса же не знает телефона барыни, а она сама где-то в прошлом, видно, летала!
– Совсем помещицей решила стать! – и опять подруга попала не в бровь, а в глаз!
– Да решила хозяйничать помаленьку, – согласилась подруга, а сама подумала, что и впрямь надо поискать домик на Смоленщине для барыни – чтобы летом в городе не скучать. Точно, так и сделает прямо завтра! А как устроит все, можно барыне и Инну с семьей на лето пригласить – пусть почувствуют всю прелесть «дворянской» жизни.
Была у Натальи идея перенести в прошлое подругу, долго она эту мысль обдумывала, но потом решила – слишком опасно, проницательная Инна быстро поймет, что здесь – все настоящее, а не стилизация под прошлое. Кроме того, после окончательного переноса, на которое надеялись напарницы, трудно будет объяснить, куда пропало имение, почему оно заменилось «домиком в деревне». Нет, лучше сделать так, как придумалось.
Но время шло, дети и взрослые угомонились, устали, да и время аренды заканчивалось – надо было возвращаться в город. Наталья уходила в прошлое, а ее место занимала барыня, ждавшая в гости Сержа.
Для нее напарница уже принесла прекрасный пеньюар и кружевное белье, сшитое Полиной. Натали, краснея и смущаясь, осмотрела его, но примерить пока не решилась. Вообще вся эта ситуация беспокоила ее – она была влюблена в мужчину и очень хотела быть с ним, но ей было стыдно чувствовать себя любовницей, развлечением на день, ей хотелось чего-то большего. Но сама она этот разговор начать не могла – все-таки «прошловековое» воспитание сказывалось. Поэтому она решила – в этот раз надо как-то подвести мужчину на разговор об их отношениях, вести себя решительнее, как женщины этого времени.
Итак, наши дамы в
