Дилемма дебютантки - Валери Боумен
Эйден шел по дорожке рядом с Джессикой, с удивлением наблюдая за ней, и испытывал какое-то особое чувство сродни нежности каждый раз, когда она останавливалась, чтобы что-нибудь сказать растению.
Любопытство переполняло его, и наконец, он спросил:
— Что вы говорите цветам? И почему вообще разговариваете с ними?
Ее глаза метнулись в сторону.
Наклонившись, Эйден перехватил ее взгляд.
— Должна же быть какая-то причина.
Набрав в грудь воздуха, Джессика переплела пальцы и выпалила:
— Они никогда не осуждают меня.
Услышать такое было неожиданно, и Эйден не был к этому готов.
— Значит, есть кто осуждает?
Она покусала губу и подняла на него настороженный взгляд.
— Цветам я могу говорить разные мелкие глупости. Они как самые близкие друзья. Перед ними я могу не быть идеальной: говорю что хочу — и они никогда не возражают и не называют меня в ответ мокрой курицей.
— Но вы же не курица! Почему кто-то может так думать о вас?
Джессика уставилась на носки своих туфель.
— Наверное, нет, но и не так умна, как Элизабет, и не так хороша собой, как Вероника.
— Это вы сами так решили? — Эйден взял руку Джессики в свои ладони и пытливо вгляделся в лицо, но она поспешила высвободить ее.
Она была совершенно серьезна и, похоже, действительно верила, что неумна и некрасива. Как такое может быть? Он последовал за ней, легко коснулся ее локтя, почувствовав, что не должен сейчас улыбаться.
— Вы не курица, Джессика. Даже близко нет.
Обернувшись, она с такой надеждой посмотрела ему в глаза, что у него защемило в груди и перехватило горло. Кто ей внушил, что с ней что-то не так?
— Прошу прощения, что позволил себе назвать вас по имени без разрешения.
— Нет-нет… — Джессика смущенно откашлялась и кивнула. — Все в порядке. Если мы договорились о перемирии, мне кажется, можно называть друг друга по имени, по крайней мере когда мы одни.
Эйден широко улыбнулся.
— Как настоящие друзья?
Уголки ее губ поползли вверх.
— Думаю, мы когда-нибудь станем ими.
Эйден кивнул.
— Согласен! Мне нравится это предложение.
— Наверное, нам лучше вернуться, — Джессика бросила взгляд в сторону двери. — Боюсь, мои поклонники слишком долго сидят в одиночестве.
— Нельзя заставлять их ждать.
Эйден предложил ей руку и повел к выходу. Вот дьявол! Его пальцы опять начало покалывать, когда он помогал ей подняться и занять место в фаэтоне. Еще три дня назад эта женщина доводила его до белого каления, а сегодня его руки так и тянутся к ней.
Взглянув на него сверху, она поспешила отвести глаза. Почему? Неужели она испытывает то же, что и он?
— Благодарю вас, — пробормотала Джессика и, выпрямив спину, уставилась вдаль.
Эйден занял свое место, и они двинулись вперед все по той же дороге, и на несколько минут между ними повисло молчание. Потом его нарушила Джессика:
— Должна признаться, я очень удивилась, увидев вас сегодня.
— Почему? — ему стало по-настоящему любопытно.
Она пожала плечами.
— Я подумала, что, раз вы получили прощение, больше нет нужды появляться здесь.
— Обижаете, миледи, — с нарочитой улыбкой приложил к сердцу руку Эйден. — Вы же сказали, что мы можем стать друзьями. У меня очень мало настоящих друзей — таких, что говорят правду в лицо.
Джессика нахмурилась.
— Никто не говорит вам правду?
— Кроме матери и Сент-Клера, — признался Эйден, кивнув.
— Кто такой Сент-Клер?
— Это мой самый близкий друг.
— Как Лиз для меня, — улыбнулась Джессика.
— Да, только мы с Сент-Клером не братья по крови.
— Это очень важно, когда есть те, кто может сказать вам правду.
— Согласен. Именно поэтому я и хочу быть вашим другом.
— Я тоже хочу этого. Значит, друзья.
— И, как друг, могу ли я спросить, как обстоят дела с вашими поклонниками? Как я понимаю, они все так же толпятся у вас в гостиной. Кто-нибудь передвинулся вверх в вашем списке?
Она подняла лицо к солнцу, придерживая одной рукой шляпку.
— Пока нет, но завтра вечером я собираюсь отправиться в театр с лордом Хартфордом, чтобы узнать его лучше.
Эйден резко хлестнул вожжами лошадей. Хорошо бы Хартфорд прямиком отправился в ад!
Глава 13
Гайд-парк
Два дня спустя
В этот раз Джессика не просила Эйдена остановить экипаж. Как только он увидел небольшую кучку цветов у столба под забором, сразу же натянул вожжи и остановил лошадей. Она сначала удивилась, а потом, когда он объяснил причину остановки, послала ему широкую улыбку.
— Нарциссы… там, — показал он на желтые цветы.
Кивнув, Джессика с нетерпением ждала, когда он поможет ей спуститься на землю. Прикосновение его рук привычно вызвало дрожь во всем теле. С каких это пор она не могла без его помощи спуститься или подняться на экипаж? И когда начала называть его по имени? Это ни в какие рамки не укладывается. Мать хватил бы удар, если бы до нее дошло, что эти два дня ее дочь мысленно называет герцога по имени. Но ведь они стали друзьями, правда? Так что в этом нет ничего удивительного.
Сегодня Джессика даже не стала раздумывать, стоит ли общаться с поклонниками. Она сказала себе, что хочет увидеть, как там розы, но легкий толчок, который испытала где-то в глубине, когда Эйден пригласил ее на прогулку, явно имел отношение к чему-то более значительному, чем розы, но она отказалась разбираться в этом. Он слишком привлекателен. Все одно к одному. Но ведь друзья могут быть красавцами, разве нет? А если он благоухал к тому же мылом и одеколоном и этот запах рождал в ней совершенно незнакомые ощущения, что тогда?…
Как только руки Эйдена опустились с ее талии, Джессика подобрала юбки и направилась по траве к поникшим нарциссам. Она мало что могла сделать для них, поэтому лишь печально сказала:
— Им отчаянно не хватает воды.
— В фаэтоне есть вода.
Пока он доставал емкость из-под сиденья, Джессика с благоговением наблюдала за ним.
— Вы догадались взять с собой воду?
— Мне почему-то показалось, что она может потребоваться как раз для такой вот ситуации.
— Спасибо, — улыбнулась девушка, принимая графин, и тут же вылила большую часть в цветы.
Прислонившись спиной к столбу и скрестив руки на груди, Эйден спросил:
— Скажите, почему вы всегда переживаете по поводу самых невзрачных цветов?
Не поднимая
