Тёмная Сущность. Том 1 - Ден Нижегородцев
Мехатрон словно обезумел, продолжая без разбора жечь всё вокруг, не щадя даже своих союзников. Двое британцев, охваченные языками пламени, с душераздирающими криками метались из стороны в сторону. В воздухе поднялся густой смрад дыма и жжёной плоти. Сталь звенела о сталь, а зарево пожара поднималось всё выше, перекидываясь на новые участки леса, угрожая поглотить всё живое. Крики и стоны раненых эхом разносились по округе, сливаясь с лязгом металла и треском огня.
И только я подумал о том, не слишком ли жарко пилоту стальной машины в этом пекле, как мехатрон внезапно прекратил изрыгать пламя. Его гусеницы закрутились на продавленной почве, и он двинулся прямо на нас, выбираясь из огненной ловушки. В то время как Эквион продолжал отчаянно сражаться с британцами в нескольких саженях позади жуткой махины.
— Клара Карловна, — сказал я, критически осматривая штык своей винтовки. — Умоляю вас, помогите Эквиону. Мехатрона я беру на себя.
— Что вы задумали? — хмуро вопросила Кайра. — Изволите объяснить?
— Прошу вас, доверьтесь мне. Времени нет!
Кайра Веспера скептически скривила губы, но спорить не стала. Пригнувшись, она скользнула в заросли с кошачьей грацией, обходя стороной стального монстра с очагом возгорания.
Я вновь выглянул из-за дуба — мехатрон надвигался прямо на меня, до него оставалось не больше трёх саженей. Спустя несколько секунд стальные клещи со скрежетом впились в древесный ствол, а массивный клинок резко вонзился в дерево всего в ладони от моего виска. К счастью, древнее исполинское растение оказалось слишком крепким, чтобы сломиться от одного удара.
Подобного шанса могло больше не представиться. Выдохнув, я выскочил из-за укрытия, не обращая внимания на жгучую боль в раненой ноге. Выставив перед собой винтовку со штыком, словно копьё, я ринулся в отчаянную атаку.
Моя цель — центральная прорезь, где, как я предполагал, находилась грудь пилота. Всего несколько шагов разбега, и штык с мерзким скрежетом проскользнул в узкую щель, а затем со звоном обломился у основания. Раздался приглушённый крик — я метнулся в сторону, чудом избежав гусениц стальной махины, и кубарем покатился по траве.
Мехатрон продолжил движение, пока не упёрся в накренившийся ствол подрубленного дуба. Его манипуляторы безжизненно опали к земле, а пар из труб иссяк. Подняв голову, я осмотрелся. В свете пожара ко мне направлялись Кайра и опирающийся на неё Эквион. Позади них виднелись тела солдат, к которым подбиралось пламя.
— Вы всех перебили? — спросил я, с трудом поднимаясь.
— Жалкие трусы бросились наутёк, побросав оружие, едва лисица вступила в бой, — прохрипел Эквион, тяжело дыша. Переведя дух, он с невыразимой тоской уставился на затихшего стального монстра.
— Прекрасная новость, — с облегчением выдохнул я. — Победа, достойная баллады, Вилл! Обещаю, при дворе все узнают, как ты храбро сражался против огнедышащего стального великана с четырьмя руками, сносящего на своём пути вековые деревья. Дамы будут в восторге. Братец… ты в порядке?
— Как ты его убил, Нокс? — угрюмо спросил агонист. В его голосе прозвучали печальные нотки, смешанные с нескрываемой завистью.
— Смотровые щели, — изрёк я, пожав плечами. — Разве ты их не заметил?
— Ядрёна копоть, какие ещё щели?! — озадаченно воскликнул агонист. — Я же выбил ему глаза первой атакой!
— Это был перископ с локаторами, — со знанием дела пояснила Кайра. — Пилот находился ниже, в корпусе мехатрона.
— Лисица, клянусь своими потрохами, я не понял ни слова, — проворчал Эквион, потирая ушибленные места.
— По пути объясню, — устало вздохнула демоница. — Нужно уходить, пока мы не спеклись заживо — здесь становится слишком жарко.
* * *
— Нет, нет, нет… — шептала Аурелия, склонившись над мальчиком. Её руки дрожали, а бирюзовые глаза наполнились болью и отчаянием. — Господи, прошу тебя… спаси и сохрани!
В ходе ночной прогулки по лесу раненое плечо юного Анри вновь начало кровоточить, а затем у него поднялась температура. Он лежал в кровати, покрытый испариной, а его дыхание звучало прерывисто, словно каждый вздох давался с трудом. Его мать безутешно молилась у изголовья, перебирая пальцами чётки, а отец мерил комнату шагами, нервно теребя в руках старую потёртую кепку.
Глядя на их муки, я невольно хмурился. Затем подошёл к окну, прижав ладонь к холодному стеклу, и всмотрелся в непроницаемую мглу. Винтовку я не выпускал — слишком много опасностей осталось там, за пределами нашего временного убежища. Дождь барабанил по крыше, создавая почти гипнотический ритм, а наши промокшие плащи сохли у камина, источая запах сырости. У потрескивавших в огне поленьев на невысоких табуретах грелись Эквион и Эллисандра.
Сняв с пояса фляжку, я откинул крышку и сделал большой глоток вина, ощущая, как терпкая жидкость приятным теплом разливается по телу. После четырёх часов скитаний по ночному лесу мы сначала попали под ливень, а затем набрели на пустой охотничий домик. Решив передохнуть и переждать непогоду, мы вломились внутрь, с треском сбив навесной замок. Аурелия в очередной раз перевязала мальчика, применив все свои медицинские знания, но инфекция, похоже, всё же проникла в его ослабленный организм.
«Люди — слишком хрупкие существа», — заключил я, вновь как следует приложившись к фляжке.
Зато моя раненая нога меня больше не беспокоила. Правда, для этого дочери Люминара по моей настоятельной просьбе пришлось провести небольшую полевую операцию. Использовав в качестве скальпеля кинжал, она аккуратно удалила застрявший в бедренной кости маленький металлический шарик. Опиум почти на меня не подействовал — процедура прошла для моего человеческого тела не очень приятно. Я даже позволил себе проявить слабость и болезненно застонать, но после сумел напрячь демонические силы, чтобы рана затянулась почти на глазах.
В двери раздался условный стук, затем она со скрипом приоткрылась, и к нам вошла вымокшая до нитки Кайра Веспера. Демоница ходила разведать обстановку вокруг. Когда я предложил сделать это сам, она лишь отрицательно покачала головой, заявив, что хочет побыть одна и подумать. Я не стал настаивать, так как в её опыте и способности постоять за себя сомневаться не приходилось.
Но, странное дело, пока она бродила в одиночку ночью под дождём по дикому лесу, где могли повстречаться враги или хищные звери, мне становилось не по себе. А если до конца откровенно, я просто не мог найти себе места. Я никак не ожидал от себя такого глупого, назойливого беспокойства. Приходилось усилием воли себя сдерживать, чтобы не ринуться на её поиски.
