Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов

— Простите, бону, я должен был сообразить.

— Но даже им ничего не объяснили! Эти проклятые военные и сотрудники безопасности ведут себя, как им вздумается, и ни о чём никому не рассказывают. Так вот, Москву окружают со всех сторон, но никто не знает, что происходит. Ты слышал, что отменили поезда и самолёты?

— К сожалению, эта информация прошла мимо меня, — признался Паскаль.

— Отменены все международные и междугородние рейсы. — Бону Бибидавлат перешла на трагический шёпот. — Заявляется, что это в связи с террористической угрозой, что готовится атака на транспортную инфраструктуру, но мой драгоценный муж в это не верит. Но что происходит, он не знает, поэтому мы уезжаем. Перенеси встречу на более спокойное время.

Бону Бибидавлат отключилась, а Паскаль не стал ей говорить, что в соседнем «окне» его настенного коммуникатора шёл репортаж с окраин Москвы, рассказывающий, судя по картинке, потому что звук был отключён, о гигантских и совершенно глухих «пробках», появившихся на всех вылетных магистралях, перекрытых всё теми же, проклинаемыми женой члена правительства, военными.

Город заблокирован.

Это казалось невозможным, но происходило в прямом эфире: огромный мегаполис постепенно превращался в кастрюлю с намертво привинченной крышкой.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — пробормотал Паскаль, затем проверил автоматически обновляющийся календарь, убедился, что все сегодняшние клиенты отказались от визитов, и закрыл биотерминал: опустил металлические жалюзи на витрину, заблокировал дверь и включил сигнализацию. Хотя не был уверен, что случись что, на вызов приедет тревожная группа.

«Россия не объявляла городу войну, город объявит её себе сам…»

Зашёл в подсобное помещение, нажал на скрытую кнопку — задняя стенка отъехала влево, открыв уходящую вниз лестницу, и Паскаль спустился по ней в небольшой рабочий зал, заполненный самым мощным и современным оборудованием, предназначенным для исследований высокого порядка. Как сказал бы Уваров: «Зал, оснащённый лет на двадцать или двадцать пять без права условно-досрочного». Причём оборудование не простаивало, а работало, выполняя заданную Паскалем задачу. Но работало, судя по всему, не с той интенсивностью, на которую рассчитывал фрикмейстер. Подойдя к рабочему столу, он вывел на экран монитора текущие данные, вздохнул, постоял, покачиваясь с пятки на мысок, после чего вытащил из кармана коммуникатор и набрал сообщение: «Уверен, что получится, но мне нужно ещё полтора-два часа».

* * *

— Никогда не видел, как вампиры занимаются любовью? — искренне удивился Уваров.

— Никогда, — подтвердил Соломон. — Наблюдать — это не моё.

— Я имел в виду — никогда не был с вампирессой? — уточнил Иван.

— Зачем?

— Хотя бы из интереса.

— Хм… — Терри потёр рукой подбородок и неожиданно спросил: — Ты из интереса?

Но смутить напарника Соломону не удалось: Уваров отвечал на этот вопрос не раз и не два.

— С Бесс — нет. В первый раз, когда не с Бесс — да, из интереса.

— И как?

— Не могу сказать, что остался полностью удовлетворён. — Иван пошевелил пальцами. — Есть в сексе с вампирессами нечто задорное, но не для меня.

— Как ты интересно выразился: задорное.

— Не знаю, как объяснить, — признался Уваров.

— Грубо?

— Только в том случае, если партнёр или партнёрша согласны на грубость и жёсткость, ведь некоторых это заводит. Если партнёр против, то мало какой вампир станет вести себя так, как ему действительно хочется, потому что полиция охотно принимает на них заявления.

— А как доказать?

— Доппель докажет.

— Да, точно. — Соломон поразмыслил над ответом Ивана. — Хорошо, если не грубо, то как? Кроваво.

— Пожалуй, это лучшее определение, — согласился Уваров. — Тем, кто постоянно проводит время с вампирами, нравится, что рот партнёра выпачкан кровью.

Это часть… близости.

— Тебе не понравилось, — понял Терри.

— Ага.

— Болезненно?

— Совсем нет. — Ехать оставалось минут десять, поэтому Иван решил ответить подробно: — Превратить человека в полноценную модель вампира довольно сложно, это работа для опытного фрикмейстера, поскольку организм подвергается существенной перестройке. Во-первых, внешние проявления — знаменитые клыки. Они, знаешь ли, не очень удобны в повседневной жизни, поэтому их делают выдвижными, не полностью, конечно, но тем не менее. А кончики у них должны быть идеально тонкими, чтобы проколоть артерию, но так, чтобы не сильно её повредить и организм жертвы легко справился с проколом. А чтобы жертва не корчилась от боли, в клыки вживляют железы, вырабатывающие лёгкий наркотик. В общем, поверь: это ювелирная работа.

— Что ювелирного? — не понял Терри. — Составил матрицу, заложил в программу и расслабляйся, пока биочип гонит генофлекс в нужные места.

— Универсальных программ не существует, — напомнил Уваров. — Фрикмейстеры составляют матрицы под конкретного человека, под особенности организма.

— Хочешь сказать, они сильно напрягаются?

То ли Соломон и в самом деле относился к работе фрикмейстеров так же, как большинство людей, то ли решил поддеть напарника, но развивать тему Иван не стал.

— Кроме того, вампиры не просто кровь сосут, это может быстро надоесть. И чтобы оба участника действа получали удовольствие, организм вампиров перестраивают так, чтобы кровь доставляла им наслаждение.

— А какое удовольствие получает жертва?

— Их называют младшими партнёрами.

— Какое удовольствие получают младшие партнёры? — поправился Терри.

— Кому-то хватает наркотика, кому-то нравится, когда из него сосут кровь, кому-то нравится отдаваться или владеть вампиром, — развёл руками Уваров. — Люди непредсказуемы.

— Ты сказал, что не был удовлетворён… — начал Соломон, но Иван его перебил, потому что знал, какой последует вопрос:

— С Бесс я занимаюсь не сексом, а любовью.

— Она не пьёт твою кровь?

— Нет.

— Её это устраивает?

— Она говорит, что да.

Терри выдержал паузу, очень «говорящую» паузу, во время которой Уваров прекрасно понял, что не сказал напарник, и негромко поинтересовался:

— Ты ей веришь?

— Абсолютно.

— Тебе повезло.

А вот на мониторе коммуникатора кровавого секса было предостаточно.

Поняв, что им обязательно нужно заглянуть к Оберону, напарники решили проверить, на месте ли он, и распорядились направить в ковен 811 миниатюрный дрон. Самый маленький из тех, что ждали своего часа внутри патрулирующего город беспилотника. Получив приказ, дрон вывалился за борт, некоторое время пребывал в свободном падении, затем расправил крылья, превратившись в достаточно крупную муху, незамеченным пробрался в вампирское логово и теперь транслировал детективам «картинку» изнутри. Из спальни Оберона,