Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович
Ольфария кивнула и вернулась к работе. Второй полк, третий... Постепенно она перестала думать о том, что делает. Просто работала, как хирург в экстренной ситуации. Спасала жизни — пусть и уже потерянные.
Когда первые лучи солнца пробились в подземелье через вентиляционные шахты, последний солдат открыл глаза и встал в строй. Три полка мертвецов стояли перед ними — внешне неотличимые от живых людей.
— Урок окончен, — сказал Крид. — Ты освоила базовую некромантию за одну ночь. Поздравляю.
Ольфария смотрела на своё дело рук и не знала, гордиться ей или плакать. Она научилась поднимать мёртвых. Но какой ценой?
Дверь квартиры закрылась за Ольфарией с тихим щелчком, и она наконец позволила себе содрогнуться. Руки дрожали, когда она сбрасывала одежду прямо в прихожей. Халат, пропитанный запахом мёртвой крови и некромантской магии, упал на пол безжизненной тряпкой.
Ванная комната встретила её стерильной белизной. Ольфария повернула краны на максимум, и горячая вода обрушилась на неё потоком. Но даже под обжигающими струями она всё ещё чувствовала холод — не физический, а какой-то внутренний, проникший в саму душу.
Она тёрла кожу мочалкой до красноты, пытаясь стереть ощущение мёртвой плоти под пальцами. Мыла волосы снова и снова, но запах смерти словно въелся в неё, стал частью её самой. В памяти всплывали лица поднятых солдат — пустые, безжизненные глаза, механические движения, голоса без души.
«Гвардеец Маркус Волков. Готов к службе».
«Гвардеец Петр Новиков. Готов к службе».
Сотни голосов эхом отзывались в её голове. Она сжала ладони в кулаки, прижалась лбом к кафельной стене. Горячая вода смешивалась с солёными слезами на её щеках.
Это были не люди. Это были куклы из плоти, марионетки с чужими воспоминаниями. Но руки помнили, как восстанавливали им тела, как вдыхали в мёртвые мозги подобие жизни. Её магия, её целительная сила, которой она гордилась, превратилась в инструмент некромантии.
Ольфария простояла под душем почти час, но ничего не изменилось. Смрад смерти остался в её ноздрях, а воспоминания о ночной работе — в голове. Наконец она выключила воду и вышла, закутавшись в мягкий халат.
В зеркале на неё смотрело бледное лицо с покрасневшими от слёз глазами. Она выглядела как призрак самой себя.
Быстро, почти машинально, она оделась в простое тёмное платье и плащ. Больше не могла оставаться в этих стенах, где каждый предмет напоминал о Криде и его уроках. Нужно было выйти, подышать свежим воздухом, увидеть живых людей.
Лифт бесшумно опускался вниз. Первый этаж, цокольный, выход на улицу. Двери раздвинулись, и Ольфария шагнула в утренний город.
Воздух был прохладным и чистым. Где-то неподалёку пекарь готовил свежий хлеб, и аромат дрожжевого теста перебивал навязчивый запах смерти в её памяти. На улицах уже сновали люди — торговцы, ремесленники, простые горожане, спешащие по своим делам.
Живые люди. С бьющимися сердцами, с мыслями и чувствами, с душами. Не марионетки, не копии воспоминаний — настоящие, дышащие, смертные люди.
Ольфария шла по мощёным улицам, не зная куда идёт. Просто шла, вдыхая утренний воздух и наблюдая за жизнью вокруг. Где-то в глубине души теплилась надежда, что среди этих живых лиц она найдёт ответ на вопрос, который терзал её с самого утра:
Кем она стала — целительницей или некромантом? Спасительницей жизней или кукловодом мертвецов?
Ольфария остановилась перед знакомой вывеской итальянского кафе, где утром пила кофе с Кридом. Тёплый свет в окнах, аромат свежеиспечённого хлеба и звуки обычной жизни — всё это казалось спасительным после кошмара подземелий.
Она толкнула дверь и вошла внутрь. Марко узнал её и радостно помахал рукой от стойки, но она лишь кивнула в ответ и прошла к дальнему столику у окна. Нужно было просто посидеть среди живых людей, выпить кофе, съесть что-нибудь простое и человеческое.
— Синьорина! — Марко подошёл к её столику с улыбкой. — Кофе и корнетто, как обычно?
— Да, пожалуйста.
