Архитектор душ - Александр Вольт
Клим одобрительно кивнул, его скрытые за круглыми очками глаза, казалось, оценили такой подход. Он четко продиктовал свой адрес. Гарик, удивленно почесав затылок, последовал его примеру.
— Отлично. Тогда до связи, — сказал я и, не прощаясь, направился к ожидавшему нас микроавтобусу. — В прозекторскую, — сказал я Аркадию Петровичу.
Мы снова погрузились в знакомый салон. Петрович, не задавая вопросов, плавно тронулся с места, увозя нас из этого забытого богом района.
Поездка к моргу прошла в молчании.
Если в этой Империи существуют подобные организации, то все становится на свои места. Убийство их бойца — это не просто бытовуха или пьяная поножовщина. Это уже дело принципа.
Становится понятно, почему на вызов приехали сразу два урядника, и почему в их глазах читалась плохо скрываемая нервозность. Никому не нужны лишние скандалы и проблемы с ЧВК, тем более в небольшом городке. Такие люди не любят свидетелей и излишнее внимание властей. Они привыкли решать свои проблемы сами. Тихо, быстро и, как правило, очень жестоко.
Когда мы прибыли на место, я первым спустился по бетонным ступеням в подвал. Меня встретил резкий, но чистый запах дезинфицирующих средств, перебивающий привычный аромат формалина.
Помещение было не узнать. Кафельный пол сиял чистотой, стальной секционный стол, вчера еще бывший тусклым и заляпанным, теперь блестел под яркими люминесцентными лампами. Инструменты были аккуратно разложены и, судя по всему, простерилизованы.
Мои раздолбаи, оказывается, умели работать, когда над ними нависала угроза нагоняя. Я хмыкнул. Следом за мной вошли санитары, вкатывая носилки с телом.
Дверь за санитарами захлопнулась, оставив нас троих в стерильной тишине морга. Я надел свежий халат, натянул перчатки и подошел к столу.
— Алиса, записывай, — начал я, пока Лидия готовила планшет с камерой. — Тело мужчины, доставлено из района Реван-Шоль. Кожные покровы бледные, с участками посмертных пятен на спине и задней поверхности конечностей. Трупное окоченение хорошо выражено во всех группах мышц.
Я методично, сантиметр за сантиметром, осмотрел одежду прежде чем снять ее. Никаких следов борьбы, никаких повреждений, кроме тех, что нанесли мы, срезая веревку. Раздев его, я продолжил диктовку, описывая отсутствие внешних повреждений, старые шрамы на плече и предплечье, татуировку — свернувшегося в кольцо дракона — на левой лопатке. Девушки работали молча, их действия были уже более уверенными, чем в первый раз.
Я замер, глядя на лежащее передо мной тело. Прежде чем взять скальпель и сделать первый надрез, я решил проверить. Снова закрыл глаза, концентрируясь, обращая взгляд внутрь.
Мир вокруг растворился в серой дымке, и на фоне этой пустоты проступило сияние его души. Как я и видел на складе, оно было еще относительно ярким, но уже начинало тускнеть по краям.
И на этом синем фоне я увидел два узелка на сияющей ткани его души. Один, маленький и плотный, располагался прямо над верхней челюстью, в районе нёба. Второй, более крупный и рваный, словно вспышка черного огня, находился в области головного мозга. Эта странность меня и зацепила.
Я протянул руку, мои пальцы в перчатке зависли в паре сантиметров над его лицом. И, игнорируя физическую оболочку, я прикоснулся к первому узелку.
Мир взорвался смазанными картинками.
Это были отпечатки ощущений. Жар чужого тела. Запах женского парфюма, смешанный с запахом пота. Сбитое дыхание — его и ее. Ритмичные движения. Силуэт женщины над ним, ее распущенные волосы скрывали лицо, падая ему на грудь.
Я чувствовал неровный ритм ее движений, ощущал, как его тело отвечает ей. Напряжение, нарастающее в мышцах. Пульс, бьющий в висках.
Волна удовольствия подкатила к горлу, заставив его выгнуть спину, запрокинуть голову. Рот инстинктивно открылся, чтобы просто вдохнуть поглубже и увеличить приток кислорода.
И в этот самый момент — пронзающая вспышка боли в нёбе. Словно раскаленный гвоздь прошил череп насквозь. Удовольствие и агония смешались в одном чудовищном, невыносимом мгновении.
А затем — ничего. Свет погас.
Я отдернул руку, словно меня ударило током. В глазах потемнело, меня качнуло, и я ухватился за край стального стола, чтобы не упасть. В ушах звенело. Холодный пот выступил на лбу.
Я тяжело дышал, пытаясь отогнать от себя чужую смерть, липкую и отвратительную в своей интимности. Убийство во время секса. Идеальный способ застать врасплох даже самого подготовленного бойца.
— Громов! Громов! — Лидия и Алиса снова стояли, глядя на меня с испуганными лицами.
— Да, я Громов, — сказал хрипло, усаживаясь на один из стульев.
— Что ты видел? — не терпелось Алисе. Кажется, ее не смущали больше ни трупы, ни то, что у меня, как и у них, появились магические способности. — Я же правильно поняла, что ты снова видел психею? Но теперь тебе не пришлось вскрывать его аж до позвоночника!
— Не говори таких деталей, Алиса, пожалуйста, — поморщившись, сказала Лидия. — У меня от прошлого раза волосы на затылке дыбом встают.
— Видел, — сказал я, после чего поднялся и снова подошел к телу, вытянув правую руку. — Подай фонарик, — сказал Алисе.
Она тут же протянула мне то, что я попросил. Я включил прибор. Трупное окоченение уже полностью сковало челюстные мышцы, просто так рот не открыть. Я взял из инструментального лотка специальный роторасширитель — простой винтовой механизм с двумя прорезиненными упорами — и аккуратно вставив его между зубами, начал медленно вращать рукоятку. Челюсти с сухим, неприятным скрипом поддались.
Посветив фонариком на верхнее нёбо, я увидел искомое. Маленькое, с обожженными краями, идеально круглое отверстие.
— Смотрите, — сказал я, указав девушкам на нёбо. — На что это похоже? — уточнил я у них.
— На отверстие, — сказала Алиса.
— Невероятная проницательность, — сказал я, на что Алиса тут же надула губы.
Лидия заглянула с неохотой.
— Да, это отверстие. Но его там быть не должно. Это… — она нахмурилась. — Это след от пули?
— Не уверен, но может быть. Нужно делать трепанацию черепа и смотреть, — сказал я, вынимая инструмент. — Будем делать сами, или позовем нашего патологоанатома?
— Бррр, — сказала Алиса. — Я бы ему даже себе шашлык порезать не доверила. Он в прошлый раз был очень… не очень.
— Я с ней согласна, — сказала Лидия со вздохом. — Уж лучше ты.
— Даже не глядя на то, что, по-вашему, я могу здесь наплести чего моей
