Правильный лекарь. Том 12 - Сергей Измайлов
— А пойдём! — ответил я.
Погода на улице пела песни о весне заливистыми птичьими голосами. Было настолько тепло, что я даже не стал застёгивать плащ, а Маргарита не приставала с шарфом. Дождя и ветра в ближайшее время не намечалось. Мы шли с Катей по дорожке в сторону набережной и с удовольствием вдыхали запах первоцветов и распускающейся листвы деревьев. Все жизненные проблемы и задачи ненадолго отошли в сторону.
Так мы вышли на набережную. Речную поверхность тут и там рассекали судёнышки всех калибров и цветов, радостно гудя друг другу, расходясь в фарватере.
— Ты с Волконским в субботу будешь разговаривать? — спросила Катя, глядя на проплывающую мимо яхту.
— Думал завтра после работы, — ответил я. — Не стоит с этим тянуть, да и на свадьбе ему, наверное, будет не до этого.
— И то верно, — согласилась Катя. — В голове не укладывается, что скоро я получу диплом об окончании института.
— Ты только сильно не радуйся, — сказал я. — Скорее всего тебе в ближайшее время предстоит мега сессия с невероятной кучей экзаменов. Не нарисуют же они тебе диплом просто так. И на работу с завтрашнего дня не выходи, начинай готовиться.
— Как это, не выходи? — удивилась Катя. — А как же вы там без меня будете?
— Прасковья отыскала нам пару мастеров души, — улыбнулся я. — Завтра у них будет разведка боем. Будут бегать между нашими кабинетами и наглядно демонстрировать своё умение.
— Это что же получается, что в госпиталь я больше не вернусь? — с тоской в голосе спросила Катя.
— А зачем? — улыбнулся я. — Ты теперь будешь помогать мне наводить порядок в университете.
— Я? — вскинула брови Катя. — Наводить порядок? Ты меня ни с кем не путаешь?
— А вот сейчас я не понял, ты не поможешь своему любимому брату? — спросил я, изобразив удивлённо-обиженное лицо.
— Любимому брату обязательно помогу! — рассмеялась Катя, увидев мою физиономию. — Просто очень не хотелось бы тебя подвести.
— Не переживай, я не буду давать тебе неподъёмных задач, — пообещал я. — А если с чем-то вдруг не будешь справляться, то прибежишь ко мне, уткнёшься носом в плечо и прохнычешь: «Саша, они меня обижают!» И я возьму свою трость и настучу им всем по мягкому месту, чтобы знали.
Катя смеялась так, что с дорожки с шумом взлетели голуби, которым мы насыпали семечек пару минут назад.
Глава 22
Утро понедельника. Одно из самых страшных словосочетаний для русского человека. Надо сильно постараться, чтобы не думать об этом и начать работать. Я в своё время тоже прочувствовал его тяжесть сполна, но теперь это не про меня. Даже не знаю, куда запропастилась свойственная нормальному человеку лень вылезать утром из-под одеяла и куда-то идти.
Спросите, не приболел ли я? Ну я точно не знаю, передаётся ли трудоголизм воздушно-капельным путём. А может быть контактным? И кто же является источником инфекции? Кто этот нулевой пациент? Да какая теперь в принципе разница? Главное — что я иду на работу с удовольствием и начало новой рабочей недели меня морально не тяготит.
— Как спалось? — спросил отец, когда я вошёл в столовую.
Кроме него там пока никого не было. Меня больше всего удивило, что он не читает газету, она просто лежит рядом с ним на столе. Я не сразу обратил внимание, что газета разорвана пополам, после чего её положили на край стола, дав время осознать свою вину и плохое поведение.
— Отлично спалось, — на автомате ответил я, глядя на газету. — А чего это ты с ней так сурово?
— Пересказывать не буду и читать не советую, — усмехнулся отец, покачав головой и бросив косой взгляд на уничтоженный утренний раздражитель. — На первой полосе статья о задержании беглой каторжанки. Они там такое написали, что руки против моей воли лишили меня утренней традиции читать газету. Р-раз и пополам. Вот лежит теперь, отдыхает.
— На пол капает, — сказал я.
— Что капает? — насторожился отец, осматривая край стола.
— Кровь из разорванных статей, — пояснил я.
— Тьфу на тебя! — хохотнул отец. — А я уж серьёзно подумал. Она оттуда капала ещё до моего фатального вмешательства. Всю дорогу от типографии до нашего крыльца, можешь проследить. Какие планы на сегодня?
— Работать, работать и ещё раз работать, как завещал кто-то великий, — ответил я, усмехнувшись. — Потом к Волконскому.
— Сегодня решил? — улыбнулся отец.
— А чего тянуть? Куплю тортик, попьём чаю, поговорим по душам. После нашего выкрутаса с пропажей Марии, я практически уверен, что с ним не сложно будет договориться.
— Да уж, тогда вы явно перегнули, — покачал головой отец, пытаясь подцепить вилкой кусочек жареного бекона. — У князя железные нервы. Хотя, столько лет на таком посту сделают выдержанным даже последнего неврастеника.
— Начнём с того, что на такой пост неврастеника вряд ли возьмут, — усмехнулся я.
— Это да, — кивнул отец. — Ну, удачи тебе. Мне кажется, что всё должно получиться.
— Доброе утро! — сказала мама, входя в столовую с Катей одновременно. — А что это у нас с газетой случилось?
— Наказана за плохое поведение, — сообщил отец. — Там про арест Образцовой такое написано, что мои нервы не выдержали. Для утра понедельника это явный перебор, а впереди рабочая неделя.
На Фонтанку я сегодня приехал чуть позже обычного, примерно без четверти восемь. Из припарковавшейся впереди меня машины вышла Аня Образцова в бодром расположении духа. Увидев меня, улыбнулась и помахала мне ручкой. Потом вышел и Андрей, сразу направился в мою сторону.
— Привет, Сань, — сказал он, улыбаясь и протягивая мне руку. — Ты это прекращай.
— Что именно? — удивился я.
— Ты уже столько раз меня спасал, что я обязан тебе по гроб жизни, — ответил он, смеясь. — Если это будет продолжаться, мне нечем будет с тобой расплачиваться.
— Отдай мне свою душу! — зловещим голосом произнёс я.
— Не могу, — покачал головой Андрей. — Она уже твоя, а два раза не получится.
— Ну и подумаешь, не
