Тьма. Том 6 - Лео Сухов

И правила эти были просты и понятны.

Во-первых, надо всегда помнить, что и кому ты соврал. А значит, вранья должно быть немного. Если слишком много врать, то надо либо записывать, либо тренировать память.

Во-вторых, успех — в простоте. Ложь может быть сколь угодно бредовой, дикой или ужасной. Но если она доходчива и понятна, больше шансов, что ей поверят.

В-третьих, твоя ложь должна идти наперёд чужой правды. Ни одной ложью не исправить послевкусие от правды. А вот ложь, сказанная до, способна изменить самый честный вкус. Главное — успеть с ней первым.

В-четвёртых, свою ложь всегда начинай с правды. Тогда и доверия к твоим словам больше. Даже если собеседник и начнёт проверять за тобой, вскоре ему это надоест. И маленькая ложь в конце сойдёт за чистую монету.

И последнее правило, которое очень нравилось Перемыкову, называлось «восемь на два». Оно означало, что на восемь долей правды можно брать лишь две доли лжи. Тогда и подвоха никто не почувствует.

Эти нехитрые правила уже давно позволяли Перемыкову врать без последствий. И пусть семья знала о его натуре и ничему не верила, но другие-то люди об этом не догадывались.

Вот и теперь Перемыков был уверен, что стоит ему поговорить с Седовыми-Покровскими с глазу на глаз, как всё обязательно наладится. Он убедит этих двоих юнцов, что произошедшее — не больше, чем недоразумение.

— Всё будет хорошо, Руслан Алиевич! — успокоил приятеля Перемыков. — Пожалуюсь им на нашего градоначальника… На то, как он на нас давил… На то, как он обижен на Дашкова… Расскажу историю про Теневольского и его подручную, которую тот решил запугать и сдать… Договорюсь об урегулировании наших споров по-тихому…

— А может? — с надеждой спросил Кафаров, но Перемыков уверенно мотнул головой:

— Ни в коем случае, Руслан Алиевич! Исключительно переговоры, и никакой грязи!

— Не боишься, Матвей Соломонович? Вдруг они и тебя тоже? — засомневался, дёрнув кадыком туда-сюда, Кафаров.

— Ничего они мне не сделают!.. — отмахнулся Перемыков и, пробудив рабочий терминал, начал щёлкать по документам. — Есть тут жалобы на шумные работы в особняке… Надо проверить, как они там его чинят. Чтобы не попортили культурно-историческую ценность…

На этих словах чиновник снова язвительно усмехнулся. Ему подумалось, что лично он бы не расстроился, если бы «попортили». Несмотря на должность, сам он весь этот культурно-исторический пафос не уважал.

— Попрошу свою поверенную выслать им уведомление, а завтра с утра лично нагряну! — решил Перемыков. — Не очень вежливо, но мы с ними и не в дёсны лобызаемся. Сначала попробую припугнуть, и, думаю, это у меня получится… Им же обоим лет по двадцать, так ведь?

— Так, — подтвердил Кафаров.

— Вот, сначала припугну по службе, затем успокою, помогу, установлю доверительные отношения… — Перемыков даже зажмурился от удовольствия, представляя, как будет обводить дворян вокруг пальца. — Поинтересуюсь истинной историей смерти Перепела, с сочувствием поохаю… Ну а потом быстро порешаю с ними все наши вопросы.

— Звучит… Хорошо! — оценил Руслан Алиевич.

— А то! — самодовольно кивнул Перемыков. — В переговорах я понимаю!

— Позвони мне после встречи! — бросил ему Руслан Алиевич, поднимаясь с дивана и собираясь уходить.

А Перемыков чуть от такого зубами не скрипнул. Кафаров, по своей привычке, сменив растерянность на самодовольство, тут же принялся раздавать приказы. Это в нём Перемыкова бесило больше всего.

Однако с кем только ни задружишь, чтобы деньги на счету водились. Вот и теперь Перемыков ничем не выдал Кафарову своего недовольства.

— Обязательно! — сообщил он в спину выходящему Руслану Алиевичу.

Маленький зал с трудом вместил всех приглашённых представителей родов. Обычно во дворце сиятельного князя принимали в менее стеснённой обстановке. Однако в этот раз повод для скромности был слишком уж веский.

Каждый пришедший успел по пути оценить и тёмное облако над кремлём, и писк потерявшего связь телефона. Гнездо, принесённое тёмным в самое сердце города, никак не удавалось задавить. Даже опытным ратникам сиятельного князя.

А когда после долгого ожидания появился, наконец Дашков, то у собравшихся как-то сразу поджилки затряслись. Потому что был сиятельный князь мрачен, суров и облачён в боевой доспех ратника.

— Ну что, все собрались? — хмуро спросил он.

Ответом ему было недоумённое молчание. Главы родов не понимали, почему их всех сюда так срочно позвали. И уж тем более не знали, кто ещё должен сюда прийти.

— Не поняли, зачем я вас сюда пригласил? — уточнил князь, присаживаясь на жалобно заскрипевший под его весом стул.

— Если позволите предположение, ваша светлость… — заметил пожилой дворянин.

— Прошу, ваше благородие! — хмуря лоб, предложил Дашков.

— Думаю, речь пойдёт о некой награде, обещанной нашими родами тому, кто поймает убийцу…

— Верно предполагаете! — кивнул Дашков и, проигнорировав снова открывшийся рот всё того же дворянина, продолжил: — Сегодня утром цесаревна Александра, которая, как вы знаете, прибыла к нам с визитом, долго спрашивала у меня, почему выродилось дворянство в Ишиме?..

Сиятельный князь сделал паузу и обвёл собравшихся взглядом. Однако в этот раз никто даже рта не приоткрыл, хотя возмущение на лицах явно читалось.

— Аристократ — это воин. Человек слова и дела, — веско добавил Дашков. — А в нашем городе дворяне почему-то не держат своего слова… Так мне сказала цесаревна.

Во время паузы несколько дворян дёрнулись было, но, услышав про цесаревну, сразу передумали возражать.

— И ведь верно, судари и сударыни! Убийств нет уже давно, два убийцы пойманы, а награда всё ещё не выплачена… — Дашков покачал головой. — Это непорядок… Ладно бы, два человека соревновались за награду!.. Но ведь оба преступника пойманы одним и тем же лицом.

— Ваша светлость, но… Нам бы хотелось бы доказательств, что пойман именно тот убийца, и что не было сговора, и что деньги… — заметил всё тот же смелый дворянин.

— Деньги ваши пойдут на подготовку к весеннему походу в Серые земли! — отрезал Дашков, невежливо прервав дворянина, но с учётом военного положения во дворце такую грубость ему сразу же все простили. — Конечно, вы можете и дальше настаивать на доказательствах… Но давно ли вы сами, судари и сударыни, были в Серых землях?

— Эм-м-м-м…