Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков
— Я сейчас скажу, новую принесут, — это Аня, тихо, для меня.
— Новую то принесут, но девочки сами понимают, что это позор для военнослужащей! Сегодня у них вино упало, а завтра граната до врага не долетит. Но команда синего угла ринга готова реабилитироваться. Она поставила столик на пол, перехватилась, И-и-и-и!
В общем, вечеринка началась с веселья. Мой словесный понос почему-то не то, что никто не прервал, наоборот. Я завёл всех так, что, когда столы поставили, все вдруг ощутили себя «своими», ручкались, знакомились, смеялись и похлопывали друг друга по плечам и спинам.
— Александр… Марья… — всё ещё тушевалась Аня, но уже не так сильно. — Прошу, садитесь сюда. Ребята, подвиньтесь пожалуйста.
Столиков добавили, место появилось, и народ от головы стола к краю с одной стороны сдвинули — ибо во главе стола сидит хозяйка, а дальше гости идти по старшинству чина и важности, а среди присутствующих это, конечно, мы, а после нас… Чёрт возьми, даже не скажу кто, наверное Мстиславские (Гедиминовичи). Вяземские и Долгорукие тоже крутые, Рюриковичи, но вроде как очень дальние. А всякие Строгановы или Милославские боярство вообще вот-вот совсем недавно получили. В общем, князья должны были оккупировать эту часть столика, сдвинув в конец всех остальных, но у нас не средние века, а «ламповая» молодёжная вечеринка, и мои сподвижники не стали ничего менять, спокойно сели в том конце. Но вот уже нас там сажать никак нельзя.
Народ всё понимал, без пререканий потеснился, пересел, сдвинул тарелки, и мы с Машей оказались возле именинницы. Видя, что Зайки непростые девочки, Соль села справа от меня (то есть народ сдвинулся на три места), как бы защищая от всех телом, а Селену посадили напротив меня же с противоположной стороны. Никто против не был. Но главное как я сидел относительно хозяйки — между нами была только Маша. Дома передо мной ещё Женя и Оля, не считая бати. Но и тут Маша выше, и спорить с этим бесполезно, да и не нужно.
— Ну, рассказывай, как до такой жизни докатилась? — окинул я подбородком вокруг, имея в виду клуб. Маша заехала мне локтем в бок, а Аня покраснела и опустила глаза.
— Так получилось, ваше высочество, — произнесла девчушка, сидящая напротив с другой стороны стола, слева от Ани. То есть её лучшая подруга. — Было разослано несколько сотен приглашений. Но пришло всего чуть больше десятка гостей.
Имелись в виду не только дети, но и взрослые — взрослые, к слову, продолжили сидеть тем же составом, ничего не меняя. Да, близко к друг другу, но не вместе. Ну да это их проблемы.
— Что же, значит, сделаем так, чтобы они пожалели о своём решении, — картинно просиял я. — Чтобы кусали локти и говорили: 'Что мы наделали! Как пропустили такую вечеринку у таких клёвых людей⁈
— Точно! — поддержала Маша. Кстати, Саш, ты подарок отдал?
Гитара стояла со мной рядом — я лишь прислонил её к ступеньке следующего яруса, в метре от себя.
— Я подумал, ещё не время, у меня же специфический подарок. Посидим вначале, поболтаем… А хотя… Ну да бог с ним! Ань, могу пойти на сцену? — указал на играющих девочек.
— Да, конечно, ваше вы… Саша, — поправилась она. — Всё, что есть в клубе, в твоём распоряжении.
Я взял гитару и под недоумённым взглядом Маши и остальных, кто к нам прислушивался, двинулся через танцпол. Что, родная, думала я подарю только гитару? И каким же человеком надо быть, чтобы дарить пустые гитары? Неадекватом каким-то! Гитара без песни — как брачная ночь без невесты… Кстати, надо запомнить фразу, тоже откуда-то из мира «я», но не могу пока сказать, откуда именно. Ступеньки на помост. Девочки-музыкантки при моём появлении играть прекратили, дружно, кроме ударницы, подскочили, нахмурив недоумённые моськи.
— Микрофоны работают? — указал я на один из стоящих трёх микрофонов, который по центру.
— Да. Только пока отключили. Давай включу. — Басистка подорвалась к стойке и щёлкнула переключателем. Я подошёл, осмотрел сам микрофон и стойку.
— Широкополосник? — Произнёс это на расстоянии, но нет, звук из колонок не пошёл, значит обычный. И откуда я в этом разбираюсь?
— Нет, — ответила та, что за левым от танцпола синтезатором. — Обычные.
— Тогда помогите настроить, — указал на гитару. — Чтоб звук нормальный был. Со звукоснимателем некогда возиться.
— Сделаем.
Девчонки в три пары рук подтащили две остальные стойки и наклонили их так, чтобы микрофоны смотрели в резонатор. Один мне — петь, две для гитары. Вообще-то для оной хватит и одного, но я решил, пусть будет.
— Раз-раз-раз, — произнёс я, прислушиваясь к эху. На меня смотрел монитор, из которого было слышно себя, но как-то непривычно всё-таки. — Один-два-три!
Эха почти нет, хорошо. Провёл по струнам рукой, проиграл лёгкую мелодию — колонки по залу донесли её. Как-то отстранённо, приглушённо, и рассогласованно.
Одна из девушек подошла к микрофону, отодвинув меня:
— Оксана, третий чуть убавь. — Махнула, играй. Я снова провёл по струнам. — И ещё чуть. А второй убавь самую малость. Ещё играй, — это мне. Я поиграл. — Вот так лучше будет. — И снова в микрофон. — Оксан, если что — лови. — Хлопнула меня по плечу. — Наш звукреж. Мы ж на тебя не рассчитывали, а у нас всё подстроено под нас
— Понимаю. Если вы не в претензии, то и я тоже.
Нет, они не в претензии — девочки понимают, что это частная вечеринка, и рулят на ней гости хозяев. Как им скажут сделать — так и надо. Сомневаюсь, что в обычный день кому-то позволят петь со сцены и перенастраивать так долго отлаживаемые схемы звучания!
— Дорогие хозяева, — это я склонил голову в направлении боярыни, стоящей недалеко от стойки бара рядом… Скорее всего с второй боярыней — одежда, вид, осанка — опыт Саши подсказывал, что это наверняка она. — Аня. Гости. — А это в направлении всех остальных. — Прежде, чем делать подарок, у меня официальное объявление. Дело в том, что три месяца назад, в конец мая, на меня покушалась массачусетская наёмница, ведьма. Охрана сработала её, но она успела ударить и чуть не
