Паладин II - Константин Вайт
— Неожиданно! — выдал Грищенко, с недоверием глядя на меня и помогая разогнуть пальцы.
— Идём, — ко мне подошёл Павел. Видя моё состояние, он, закинув мою руку себе на плечо, буквально поволок меня к гостевому домику, в который нас поселили.
Я шёл, с трудом переставляя ноги, закусив губы от боли во всём теле. Похоже, Афродита перегрузила меня. Я не готов физически к таким скоростям и нагрузкам. Практически все мышцы получили мини-травмы и разрывы.
Когда меня усадили в кресло, я устало прикрыл глаза. Не было сил двигаться. Алисия колдовала надо мной, пытаясь привести в порядок.
— Это просто кошмар какой-то! Если бы тебя проткнули, мне было бы легче тебя лечить! Всё тело измочалено! Как вообще такое возможно!
— Было бы проще, если бы меня убили? — с трудом улыбнулся я.
— Ну да, — она непонимающе глянула на меня, — я уже лечила последствия дуэлей. То печень проткнут, то сердце. Там делов на пять минут. А у тебя же по всему телу микроразрывы. Их сначала надо отыскать, а потом заштопать! Я целитель, а не швея!
— Спасибо, что помогаешь, — я мысленно махнул рукой на её недовольство.
— Сутинин жить будет, — к нам зашёл Грищенко, — Екатерина уже подлатала его, — он внимательно осмотрел меня, затем перевёл взгляд на сосредоточенную Алисию, — всё так плохо?
— Да… — Она махнула рукой, — не отвлекайте!
— Сутинин выглядит лучше, — Грищенко встал, — позову Екатерину.
Минут через пять он вернулся с Екатериной Игоревной, и они с Алисией продолжили меня штопать. При этом старшая целительница долго и громко ругалась на меня за то, что подкинул ей столько нудной работы.
На моё излечение ушло почти полчаса совместного труда двух целителей.
— Спасибо! — Я поднялся на ноги, прислушиваясь к себе. Вроде всё в порядке, но при каждом движении меня преследовали фантомные боли — так заявила Екатерина Игоревна, и у меня не было причин ей не верить.
Пройдясь по комнате, я сел обратно в кресло, стараясь не совершать резких движений.
— Так что это было? — обратился ко мне Иван. — Ты резко ускорился и начал играться с соперником. Это умение паладинов? Я слышал, что самые сильные из них могли слегка замедлять время. Это оно? — В его голосе слышался азарт.
— Да, — коротко ответил я. Спасибо, что подсказал подходящий вариант. Не рассказывать же, что моё тело заняла Афродита, у которой имеются сознания опытных и сильных аристократов. — Я ощутил в Сутинине родство с алтарём, — хороший вариант перевести тему беседы, — и могу сделать из него паладина. Но только если он станет моим вассалом.
Павел, молча сидевший всё это время в кресле, внезапно встрепенулся.
— Любопытно! Получить род Сутининых в вассалы! Интересная комбинация получится. Он — наследник. Глава рода погиб, так что Тимуру надо только оформить бумаги, и он станет новым главой рода. В этом случае советую заявить земли, освобождённые от прорыва, в родовые. Будет кому смотреть за ними и развивать территорию. Очень интересно! — Павел поймал раздражённый взгляд Грищенко и резко замолчал.
— Это точно? — Иван встал и начал шагами мерить комнату, о чём-то раздумывая. — Род Сутининых — старый и влиятельный. У них сильный алтарь. Не уверен, что Император согласится на подобные условия.
— У меня уже забрали одного паладина, практически ничего не дав взамен. Подсунули ущербного целителя, — припомнил я Ивану, — думаю, в Сибири пригодился бы паладин Аннулета. Если начнётся серьёзное вторжение, я не смогу везде успевать. Это здесь нам повезло. Вы же понимаете, что закрывать прорывы — весьма опасное мероприятие. Один раз повезло, два раза, но что на третий…
Я многозначительно замолчал. По словам Афродиты, Тимур Сутинин имеет гораздо более сильное родство с алтарём, чем было у того же Григория. Кроме этого, я могу дать ему цель в жизни — борьба с тварями. Для человека, который потерял отца при прорыве… уверен, моё предложение его заинтересует.
— Он не пойдёт к тебе в вассалы. Его род значительно старше твоего. Для него это будет неприемлемо!
Эх! А такая была хорошая идея. Но тут Грищенко прав. Я вспомнил презрительное выражение на лице Тимура. Оно относилось ко мне — не только как к паладину, но и как к выскочке, ставшему князем, за плечами которого нет длинной родословной.
— Может, согласится? — несмело произнёс Павел, который тоже не хотел отказываться от моей идеи. — Виталий победил его в честном бою, доказав своё превосходство.
— Не согласится! — встряла в разговор Екатерина Игоревна. — Служить новому роду… каким бы сильным он ни был. Нет, не станет. Здесь чтут традиции.
— Я свяжусь с Императором, — Грищенко, на прощание кивнув мне, вышел из комнаты.
* * *
Глава Российской империи и он же сын почившего Алексея Петровича Романова, Николай Алексеевич Романов стоял у широкого окна выходящего на крещатик. Площадь была полностью заполнена людьми. Много не только знатных особ, но и простолюдинов пришло проститься с прошлым императором. Его эпоха правления многим запомнилась стабильностью и спокойствием, что удивительно, тем более зная взрывной характер своего отца.
Отойдя от окна Николай Алексеевич уселся в кресло.
— Он был самодуром и тираном, но почему-то все говорят о том, что во время его правление жилось лучше, — подняв взгляд на Владимира Николаевича поделился своими мыслями Николай.
— Люди имеют короткую память, а с годами вообще многие уверены, что раньше всегда и всё было лучше. И император добрей, и солнышко ярче, и трава зеленей! — усмехнулся в ответ дядя.
— А ведь многие считают, что эпоха моего отца закончилась только сейчас, — в голосе Николая слышалось раздражение, — я правлю уже практически десятилетие!
— Сознание людей очень инертно. Они с трудом принимают что-то новое. С другой стороны, экстраполируй это на свое будущее. Когда ты передашь империю своему сыну, твое влияние и власть не закончатся разом.
— Он мне совсем не помогал! Отдал власть и с облегчением ушел!
— Знаю, — голос Владимира Николаевича был мягок, вид всепонимающий, — ты молодец, справился. Из тебя получится хороший император.
— Вот опять! — Николай раздраженно вскинулся, —
