Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович
Ольфария поставила чашку, руки слегка дрожали.
— То есть вы... вы решаете, кто будет жить, а кто умрёт? На уровне целого государства?
— Именно, — спокойно подтвердил Крид. — Император Гордей правит уже двадцать лет благодаря моим лекарствам. Без них он умер бы от наследственной болезни в тридцать пять. Канцлер Роберт перенёс три инфаркта, но продолжает работать. Главный судья империи должен был умереть от рака пять лет назад.
Табун мурашек прошёлся по позвоночнику Ольфарии. Крид говорил об этом так буднично, словно речь шла о ремонте водопровода.
— А если кто-то из них... не нужен больше империи? — с ужасом спросила она.
— Тогда лекарства заканчиваются, — пожал плечами Виктор. — Или случается досадная врачебная ошибка. Или просто болезнь оказывается сильнее медицины.
— Боже мой... — прошептала Ольфария.
— Боги здесь ни при чём, — усмехнулся Крид. — Это чистая практика. Граф Сергеев, например, три года назад начал интриговать против императора. Внезапный инсульт быстро решил проблему. А барон Михайличик слишком активно торговал с врагами империи — сердечный приступ отрезвил его наследников.
Ольфария почувствовала тошноту. Не от чая — от понимания того, с кем она имеет дело.
— Вы... вы убиваете людей, — выдохнула она.
— Я лечу империю, — поправил Виктор. — Как хирург удаляет опухоль, чтобы спасти организм. Граф был злокачественным новообразованием в теле государства. Его устранение пошло на пользу всем остальным.
Он налил себе ещё чаю, совершенно невозмутимый.
— Понимаете теперь масштаб нашей работы? — спросил он. — Мы лечим не просто людей. Мы лечим цивилизацию. Поддерживаем баланс сил, предотвращаем войны, обеспечиваем стабильность.
— За счёт убийств...
— За счёт рациональных решений, — жёстко возразил Крид. — Смерть одного человека предотвращает смерть тысяч. Математика простая и понятная.
Ольфария поняла, что попала не просто к циничному врачу. Она попала к человеку, который считал себя богом. Который решал судьбы империи из своего кабинета, манипулируя жизнями людей как шахматными фигурами.
И теперь он хотел научить её тому же.
— Со временем вы поймёте, — мягко сказал Виктор, заметив её ужас. — Когда увидите результаты нашей работы — мир, процветание, стабильность. Тогда поймёте, что несколько смертей — небольшая цена за благополучие миллионов.
Мурашки по коже превратились в настоящий озноб. Ольфария поняла, что находится в логове монстра. Монстра, который искренне считал себя благодетелем человечества.
— Впрочем, — внезапно сказал Крид, и в его голосе появились совершенно неожиданные тёплые нотки, — хватит о мрачном. Есть вещи более возвышенные.
Он откинулся в кресле, и выражение его лица смягчилось. Ольфария с удивлением наблюдала за этой метаморфозой — ещё секунду назад перед ней сидел холодный манипулятор, а теперь...
— Знаете ли вы поэзию Востока? — спросил Виктор, глядя в окно на утреннее небо. — Там есть удивительные строки о преданности. Не человеку, а идее.
Он прикрыл глаза и негромко произнёс:
— "Как горная река течёт к морю, не выбирая путь, так мудрый служит небу, не ведая сомнений. В постоянстве — сила, в преданности — покой, в служении великому — бессмертие духа."
Голос его стал мелодичным, почти певучим. Ольфария сидела, разинув рот от неожиданности.
— Или вот ещё, — продолжил Крид: — "Цветок не спрашивает, зачем он цветёт, птица не сомневается в своём полёте. Так человек мудрый отдаёт себя служению, не требуя награды."
Он открыл глаза и
