Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
Затем, когда концентрация воздуха в тестостероне закрытой залы упала до минимума, Саломея запела, да так, что у пиратов начали вставать даже косички на голове, а там, где они стояли наиболее плотно, началось нездоровое шебуршание. К этому времени я уже слегка икал и дёргал глазом, а на правом плече образовался настоящий источник трёпа, продолжающий общаться с тем, кого я не видел. Ну да, Шайн же котик, ему на человеческую сексуальность насрать, вяло думал я, а второй-то кто?
Увы, но думать было почти нечем. Саломея… нет, она просто вызывала воспоминания. Тогда её со мной не было, была Лючия, а это был совершенно другой разговор. Тем не менее, глядя на девушку, завораживающую толпу негодяев, я никак не мог вынырнуть из воспоминаний.
— Потрясающе! — тем временем раздавалось сбоку, — Вы присутствовали на Великой Аттестации⁈
— Да я её почти вёл! — врал напропалую Шайн, — Я был заместителем ректора! Мы…
— Что вы говорите!
В таком ключе и шло представление, во время которого я пытался осознать, как могло только что отправившуюся в странствие девушку-апостола с присутствующей в ней богиней могло занести на пиратский архипелаг, а та тем временем ездила по мозгам целой куче чрезвычайно опасных мужиков, мягко и неуклонно им намекая, что у морского волка должны быть не только яйца, но и принципы, запрещающие вору, бандиту и убийце хотя бы некоторые вещи. Мол, детьми не торговать, женщин на необитаемых островах не «выдерживать» для сговорчивости, ограбленных торговцев не сжигать в море вместе с кораблями… ну, всё такое прочее.
Под конец, Саломея сделала очень мудрую вещь, исчезнув в мягкой вспышке золотого света. Обоснования у этой мудрости были — не успел этот свет развеяться, как на помост уже лез очень волосатый, очень расхристанный и очень богатый нарядом мужичина с потрясающе длинной бородой, который, обведя диким взглядом всех, заорал:
— Я, Карнаботт Баур Рыг, отдам свой корабль, «Панихиду», тому, кто найдет мне эту женщину!! Слышите?!!
Это послужило стартом сброса грузовика фекалий на вентилятор, когда пираты ринулись вперед, чтобы в горячей словесной потасовке заслужить право на обозначение собственной цены за исчезнувшее чудесное видение. Я, чувствуя, что здесь нам делать больше нечего, тут же попытался смыться… что и получилось, но не просто, а вместе с собеседником Шайна, который оказался натуральным, прекрасно выдержанным, потрясающе длинным и худым, а также чрезвычайно болтливым и доверчивым эльфом по имени…
Эфирнаэбаэль Зис Овершналь.
Иномирец на пенсии, божественное животное и многотысячелетний эльфийский хронист встречаются во время проповеди одержимого светлым божеством апостола в самом центре самой сладкой пиратской малины мира.
Это даже не анекдот. Впрочем, больше ничего судьбоносного и не случилось, пока мы с эльфом болтали на одном постоялом дворе, где я топтал легенду Шайна как осел курочку, но лишь из уважения к этому ушастому хронисту. Очень странно, конечно, разговаривать с тем, чьи далеко не первые книги уже изветшали, когда ты находил их в Библиотеке Школе Магии, но жизнелюбие этого лишь внешне наивного существа почему-то мне страшно импонировало. Видя его, я понял, что хотел бы и сам прожить такую жизнь — несколько тысячелетий приключений и писания книг! Сохраняя, конечно, такую живость характера!
А почему бы нет? Учиться нужно у лучших, поэтому мы вполне мирно выпили под эту тему до поздней ночи, благо номер я себе снял, а самого хрониста мог заинтересовать рассказами о других мирах. Расстались мы с ним почти друзьями, Эфирнаэбаэль (представьте — прожить несколько тысяч лет с таким именем!) обещал зайти в гости ко мне в башню на годик-другой.
А вот затем, когда я поднялся в свой номер, случилось настоящее чудо.
— Ты, — ткнуло чудо пальчиком в раззявившего пасть Шайна, — Вот.
Хлоп! Кот превращается в двухметрового золотоволосого человека-красавца с саблей на поясе и толстым кошельком там же! И в красивых штанах!
— Это будет длиться неделю, — улыбнулось чудо, — Всё понял?
— Да! — гаркнул Шайн, тут же выбегая за дверь.
— А теперь ты… Джо… — прекрасная золотоволосая девушка с глазами, светящимися божественным светом, начала медленно ко мне приближаться, — Ты очень плохой мальчик… я тебя тут слишком давно жду… А ты пьешь с эльфом. Вот как это называется…?
Глава 12
Когда начинается магия
Знаете, что я понял, прожив несколько жизней как святой Дахирима, его посланец и десница? Невольный, прошу заметить, откровенно невольный. Я понял одно — боги всегда играют краплеными картами. Их сила вовсе не в том, что они могут свести пламя и смерть с небес, стирая народы и разрушая города, она заключается в них самих. Бог знает больше, чем ты, видит больше, ощущает и воспринимает, но, при этом при всём, он понимает тебя. Страшная комбинация, убийственная, невероятно эффективная. Богу вероятностей почти никогда не приходилось меня принуждать, он направлял.
За это я ненавидел его сильнее всего.
— Поэтому я играю с тобой честно, милый мой Джо, — улыбнулось лежащее подо мной тело, пропотевшее и неприлично довольное, — Но всё равно, это очень забавно!
— Да? — я хмуро хмыкнул, борясь с желанием крепко шлепнуть нахалку по крутому бедру, — И это основная причина?
— Ты же уже всё понял, дорогой. У нас никогда не бывает одной причины. Ни-ког-да, — сладко улыбнулась богиня, глядя на меня с несерьезным вызовом.
— Я это понял еще тогда, когда ты поменялась с Саломеей местами в самый ответственный момент, — фыркнул я, поднимаясь с кровати, — Девочка была удивлена не меньше меня. Милые божественные шуточки.
— Всему есть своя причина, милый. Не нужно быть Дахиримом, чтобы знать и видеть это. Ты здесь не потому, что я так захотела, наоборот, я здесь — потому что тебя позвали.
— Еще скажи, что я и старый эльф встретились случайно, а Шайн всю эту неделю просто пьянствует и трахается по борделям.
Богиня в теле апостола уже поднялась с кровати, очистилась и даже успела надеть своё невинно-соблазнительное платье. А теперь еще — и скорчить ехидную моську. Мол, как ты так обо мне такие вещи думаешь той головой, которой делал ранее столько чудесных вещей?
— Нам пора? — спросил я, подходя к девушке.
— Да, — подумав, она чмокнула меня в губы, а затем вздохнула, — Как раз время.
— Тогда приступаю, — предупредил я, поднимая руки с палочкой и жезлом.
