Человек Дождя - Михаил Француз

С другой стороны, Василий и не настаивал на подробном расписывании ранних годов жизни попаданца. Они ему в фанфике, почему-то, были не особенно важны. Куда больше его интересовали действия героев, начиная века с двадцатого, с его второй половины.

Потом он пошёл по своим делам, я — по своим, поспешил домой — работать. В конце концов, я же так и не пообещал ему, что свой основной проект заброшу! Я сказал, что могу это сделать, но не говорил, что сделаю. А значит: «Орбайтен! Орбайтен! Русиш швайне…»

Пришлось ещё, между делом, после возвращения жены с работы, в подвал наведаться: ватрушку с санками спустить, велосипед для сына достать. Естественно, я не утерпел и заглянул в тот самый «заветный» коридорчик, отодвинул фанерку… эта непонятная плёночная гадость продолжала висеть на своём месте! Она была там же, и пропадать даже не собиралась! Эх! А, насколько бы было всё проще, если бы исчезла! Растворилась, рассосалась, растаяла, как белый дым…

Я бы, конечно, походил-пострадал после этого, помучался FOMO (Синдромом упущенной выгоды), поныл бы, по обижался на самого себя, представляя, какие чудеса и секреты могли бы за ней скрываться. Может быть, даже и сильно помучался бы, но… в целом был бы доволен, что ситуация разрешилась сама собой, так и не заставив меня выбирать.

Но: эта гадость была на месте. И исчезать даже не думала.

В этот раз, я тоже ничего не стал с ней делать. Вообще экспериментировать никак не пытался. Привалил фанеркой обратно и ушёл. Но вот вопрос: насколько меня ещё хватит? Насколько хватит моего благоразумия? А, если она так и не исчезнет⁈

* * *

Оставшиеся два дня до концерта пролетели автоматной очередтю. Не было сил и времени ни на какие посторонние мысли и отвлечённые размышления. Вздохнуть или перекусить времени не было! Тысяча дел, десять тысяч проблем, сто тысяч вещей, требующих внимания и участия… И вот он день. Тот самый. День — «д», час — «ч», минута — «м». Пора выходить на сцену и начинать.

Мандраж дикий! Серьёзно. Я ведь ещё на своих собственных сольных концертах никогда не выступал. Импровизация в Зимнем — не в счёт. Там я ничего не готовил и ни за что не отвечал. Просто вышел и просто спел — вся тяжесть организации и подготовки лежала на других людях. Как и ответственность.

В том числе, и финансовая. Да-да: я, между прочим, в этот концерт неслабо вложился! «Зелёный свет» от правительства «зелёным светом», но делал-то я всё за свои «кровные». Никаких «грантов» или «кредитных линий» никто даже и не думал мне открывать. Благо, финансы у меня были, и это не стало проблемой. В сравнении с тем, сколько я тратил на тот же свой НИИ, это даже не смотрелось таким уж расточительством.

Нет, нельзя сказать, что это была «незначительная мелочь». Расходы на организацию концерта со всей его пиротехникой и механическими изысками были сравнимы с полугодовым бюджетом моего института, но! Тут я хотя бы мог надеяться на возврат моих вложений. В случае успеха мероприятия, существовала вероятность (причём не маленькая) даже в плюс выйти. В хороший плюс: каждый входной билет на площадь стоил, как четверть средней по Берлину месячной заработной платы. И раскупались эти билеты, как горячие пирожки. Обычные билеты. А были ведь ещё и ОВП-сектор, и ОВП-сектор для Аристократов. Сколько одно место могло стоить там, я даже пытаться узнавать не стал — решил поберечь свои нервы, они и так натянуты сильней, чем струны моей гитары.

Блин, не знаю даже, что послужило тому причиной: социальный Статус участников группы, выпущенные ранее клипы, попавшая местным «в лист» музыка или агрессивная рекламная кампания… проведённая, кстати, под руководством и контролем Алины Милютиной.

Ну и что, что здесь Берлин, а Алина в Москве? Это должно было ей помешать? Если вы так думаете, то вы плохо знаете Алину! Помешать ей сделать что-то в организационном плане может только прямой запрет этим заниматься, и ни что больше! А запрета такого не было. Вот уж, кому бы, гораздо больше, чем даже мне, подошла бы фамилия про «длинные руки»… Через полконтинента дотянется!

В общем, статус участников, выпущенные клипы, агрессивная рекламная кампания, экзотика — не знаю, что именно из всего этого повлияло больше, либо же ещё что-то, о чём я даже не догадываюсь, но… свободных мест на площади не было!

Не в том смысле, что там какие-то специальные «места» были для обычных зрителей подготовлены, сидячие или ещё какие, это касалось только ОВП-секторов. В том смысле, что на этой площади яблоку негде упасть было! Буквально.

Я даже не представляю, сколько это может быть людей в числах: десять тысяч, двадцать? Больше? Но ощущение настоящего людского моря перед тобой захватывало дух. Не отдельные люди, а их масса. Какая-то живая, подвижная, волнующаяся, галдящая и шумящая масса… нет! Не масса — жидкость! Вода! Сравнение с озером будет наиболее корректным — вся ж, эта площадь, это не море. У моря берегов нет, а здесь границы толпы были видны невооружённым глазом. Не море, но озеро — пусть! Озеро — это тоже много. Очень много! Это вообще — до хуя! Это ровно на до хуя больше, чем можно воспринимать спокойно.

Людское озеро… Вода… А я управляю Водой.

Такая свежая и интересная мысль. Правда, обдумать её толком я не успел — прибежал один из распорядителей и чуть ли не силком вытолкал меня на сцену. Мандраж бил не только меня, но и его, иначе бы он ни за что не позволил бы себе такого обращения с кем-то вроде меня.

Сцена… она была смонтирована возле здания концертного зала, захватывая его ступеньки и всю площадку непосредственно перед входом в него. Поставлена под открытым небом. И даже крыши никакой над ней не делали — это было моё собственное требование к мастерам и устроителям.

Они сопротивлялись, возражали: мол, а что, если дождь? А у нас же аппаратура, пиротехника, свет, электричество… Но я эти возражения отмёл: не будет дождя! Даже, если над всем городом или всей страной дождь будет, то здесь, ни единая капля не упадёт на мою сцену и эту площадь. Уж я лично