Я до сих пор царь. Книга #32 - Сириус Дрейк
— Простите, господа, но я бы хотел поговорить вот с этим молодым человеком, — показал он на меня.
— Миша, ты зайдешь в институт? — спросил Марк.
— Не знаю… Думаю, нет… — честно, мне бы хотелось остаться хотя бы на денек и поесть в общей столовой. Полежать на своей кровати и посидеть у камина с друзьями. Но по очевидным обстоятельствам это было невозможно. Так что пришлось отказаться.
— Хорошо, а когда мы увидимся? — уже спросила Вика. — Ты еще нас навестишь?
— Ничего не обещаю, но попробую.
— Кхм… — Горький намекнул, что пора бы им свалить.
Новички только пожали мне руку и пошли за Марком и компанией.
— Вы хоть в лазарет заскочите! — крикнул им вслед, на что получил только кивки.
— Они знают? — удивился Горький.
— Да, там были непредвиденные обстоятельства, и пришлось выдать свою личность… Точнее, использовать чуть больше уникальных способностей, с помощью которых меня и рассекретили.
— Ясненько… — кивнул он. — Так что ты сейчас собираешься делать?
— Вернусь на Сахалин, там полно дел. Или вы что-то конкретное хотели?
— Да… Я так понимаю, что Петр Петрович у тебя. Но он что-то собирается делать с этим? — он всплеснул руками, намекая на ситуацию в стране.
— Конечно, но деталей я вам рассказать не смогу. Уж извините. Но разве институт как-то пострадал от правления?
— Не то чтобы… Но участились проверки. Списали много старых защитных костюмов. Идет перестановка среди преподавателей. Асая Рей под вопросом депортации. Сам понимаешь, он представитель Японии, к тому же, такого ранга…
— Если что-то начнется, поверьте, вы об этом узнаете, — кивнул я. — Но пока мой Посейдон будет рядом, на всякий случай.
— Об этом я бы тоже хотел поговорить, но лучше в моем кабинете, — он открыл дверь распределителя, и мы прошли на территорию КИИМа.
Там мы поднялись в кабинет.
Тут же был предложен чай, и на этот раз я не отказался.
— Кажется, ты первый раз согласился, — улыбнулся директор и на радостях начал доставать печенья, конфеты, вафли и много чего еще. В конечном счете, заставил закусками весь журнальный столик.
— Миша, ты слышал такую поговорку: благими намерениями вымощена дорога в ад?
— Слышал, — закинув вафельку в рот, запил чаем. — Хотите сказать, Посейдон мешает вам?
Горький слегка удивился моей осведомленности, но не стал уточнять и сразу перешел к делу.
— В каком смысле посмотреть…
— А в каком вы смотрите?
— Понимаешь, — он скрестил пальцы перед носом. — Твой питомец бесконечно полезен. Он буквально вытаскивает некоторых студентов из пасти монстров, но это не обучение, — директор пододвинул мне бумаги. — Вот, взгляни, это табели успеваемости и общая статистика по тренированности и выживаемости.
Я быстро пролистал бумаги и вернул их через пару секунд. Горький и бровью не повел.
— Ну, что скажешь?
Мы с Лорой быстро проанализировали всю статистику и пришли к неутешительным выводам.
— Процент выживаемости сильно возрос. Но так же снизилась шкала риска и осторожности. Так что увеличились прогулы и непосещение основных предметов.
— Верно, — кивнул директор. — И что это значит? Понимаешь?
— Хотите, чтобы я попросил Посейдона не участвовать в защите института?
— Знаешь, почему КИИМ стал таким популярным институтом? Почему в нем все выпускники становятся одними из лучших магов-истребителей?
— Конечно, — кивнул я. — Потому что он находится на границе с Дикой Зоной, и студенты рискуют жизнью.
— В точку, — он щелкнул пальцами. — Выживает сильнейший, помнишь? Каждый старался получить как можно больше знаний, навыков и выученных заклинаний, чтобы не сдохнуть в Дикой Зоне. Да, смертность была высокой, но это подталкивало студентов быть более осторожными. Тщательнее выбирать стратегию боя и подготовку. Но из-за того, что они знают, что твой Посейдон может их спасти, большинство новичков расслабилось. Они знают, что если что, придет твой питомец и всех спасет. Вот только они упускают простой момент, что так они не получают реальный боевой опыт. — Горький встал и подошел к окну. — Я хочу, чтобы мои студенты сами отвечали за свою жизнь. И у нас будут сильные маги. Лучшие.
И как бы жестоко это не звучало, он был прав. Если все и дальше будут рассчитывать на меня, то может, не завтра, и не через месяц, но это скажется. Когда-нибудь студентам просто не хватит сил выстоять перед тварями.
— Я вас понял, разумно… надо было мне позвонить и все объяснить.
— Так ты отзовешь своего питомца?
— Лора, что скажешь? — мысленно спросил я.
— Он говорит разумные вещи, но Посейдона надо убирать постепенно.
— Хорошо, — кивнул я Горькому. — Он останется только в городе. Защита простых граждан для меня так же важна, как и уничтожение монстров.
— Понимаю, и не против, — кивнул он. — Я сообщу об этом сегодня на общем собрании по итогу прорыва. Увеличу всем часы практики на стадионе и на заклинания. Пусть учатся…
— Что ж, тогда я пойду. Заскакивайте на Сахалин! В новый год у меня будет коронация!
— О, вот это поворот! Значит, ты все же будешь ее проводить? Поздравляю! Но, — он поднял палец, — не обещаю, что смогу попасть к вам. Я человек государственный и мне выезд на вражескую территорию закрыт.
— Ладно, — кивнул я. — Но буду рад, если что.
— Договорились.
Мы обменялись рукопожатиями, и я вышел через запасной выход, чтобы не попадаться на глаза остальным. Внизу нацепил шлем и вышел через распределитель в Дикую Зону. Там до поместья: проверил, все ли у них хорошо, и заскочил в Москву.
— Что, решил проконтролировать все, что у тебя осталось? — ухмыльнулась Лора. — Думаю, Бердышев и так справляется.
И как раз я застал его в поместье. Оказалось, что он заскочил сюда только для того, чтобы взять некоторые документы на территорию.
— Ты удачно меня поймал, — сказал он, когда мы встретились в гостиной. — Мы с Островским выкупаем ближайшие земли. Два аристократа разорились.
— О как, удачно! А чего разорились?
— Предприятия перестали приносить прибыль. Теперь много дешевого импорта. Два барона, у которых мы выкупаем земли, переехали в Европу. Сейчас же очень хорошие условия для
