Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
И вот так во всем. Наветы, заветы, клятвы, скороговорки, жертвы богам, гадание на потрохах, заговоры на менструальной крови и вше, снятой с лошадиного хребта — всё это работает, но только у знающих разумных. Таких, как понимаете, единицы, живущие, в основном, среди эльфийского народа. А вы что думали, я про человеков? Откуда, у них только мы, волшебники, что-то умеем. Ну ладно, не суть. Речь пойдёт о звездах, о чистом, честном, экологически правоверном и исключительно эффективном способе намутить себе немножко кристально чистой магии. То есть Силы и Могущества!
Для этого звезды надо ясно видеть.
Решая эту проблему, волшебники не особо заморачивались. Они вообще, как я понял, мало заморачиваются со сложными решениями, имея в собственных руках источник простых и простейших решений буквально на все, то есть магию.
Они построили башню в волшебном мире. Может быть, даже тот самый прозаичный «Катоблепас», в котором имею честь жить я. Затем колдуны собрались большой компанией, составили большой ковен и… шарахнули эту несчастную башню заклинанием Увеличения, получив Пипец Какую Огромную Башню. Посмотрели, почесали под шляпами, достали кирки и полезли рубить новые окна в этом монструозном строении. Всласть нарубив дырок, волшебники достали где-то просто дохренищи телескопов, повысовывали их из отверстий и принялись следить за звездами.
Так родилась Великая Обсерватория. Как видите, рецепт получения чего-то великого довольно прост: нужна доступная идея, масса народа, несколько направляющих пинков, а потом только нужно вовремя бить критиков по голове, чтобы никто не смел хаять результат. Херак — и очередное величие готово, можете копировать старину Озимандию и писать демотивирующие фрески. Ну знаете, эти. «Я Озимандия, царь царей! Взгляни на мой коровник и восплачь, тебе не возвести такого!»
Ну а чтобы все было вообще чики-пуки, волшебники в Обсерваторию заселили несколько гремлинских кланов, которые заботились обо всей машинерии, неустанно протирая её тряпочками, смазывая и подпиливая, где надо. Ну а что вы хотели? Это сначала одних телескопов наволокли, а потом… в общем, одни только телескопы тут были давно, очень давно. До того, как в этой Башне гостями стали сотни Исследователей.
Великая Обсерватория сейчас представляла два слившихся в экстазе вертикальных лабиринта, где инфраструктура, пригодная для человеков, неистово переплеталась с другой, нужной гремлинам. В итоге, потроха мегабашни представляли из себя механически-архитектурный паноптикум, в котором магия с технологиями, используя здравый смысл не по назначению, состояли в весьма предосудительных отношениях! Причем и отверстия для этих отношений использовались сплошь неконвенционные!
Проще говоря, я шел по ступенькам то вниз, то вверх, ведомый своим ушастым низкорослым Вергилием, а вокруг все стонало, ухало, дышало паром, трещало магией, зудело сквозняками и поддувало легчайшим ароматом сернистого газа. Гремлины бегали рядом, бегали по стенам, по потолку, даже, казалось, по обратной стороне лестниц, по которым я шёл. Все были заняты. Очень заняты. В основном тем, чтобы вся эта херотация высотой с Останкинскую телебашню, продолжала своё существование.
Апокалиптический сарай, иначе не скажешь. Изредка, за время нашего шествия, я видел других волшебников. Одичавшие, с вытаращенными глазами, с гремлинами, удерживающими кипы рукописей, эти несчастные куда-то спешили, постоянно сверяясь с картами. На лицах этих волшебников были длинные неряшливые бороды, признаки серьезного истощения, голодания и потери смысла жизни.
— И как часто они у вас дохнут тут по углам, навроде тараканов? — поинтересовался я у тут же смутившегося Исито.
— Раз в тридцать-сорок лет кого-нибудь находим, — помявшись, сообщил ведущий меня гремлин, — Но вот потерявших сознание — каждую неделю!
— Это чего это они так часто у вас сознание теряют? — не понял я.
— Ухаживаем. Кормим. Даем поспать, — объяснил гремлин, — За счет Гильдии. Выгодно.
Офигеть. И ведь многим волшебникам тут сотни лет. Нет, я, конечно, очень приземленный человек, предпочитаю знания, от которых сразу есть результат, но всегда восхищался энтузиастами от науки. Единственный разрешенный способ умопомешательства должен быть!
Как оказалось, мы шли в дебри Великой Обсерватории так долго, потому что мне предстояло проникнуть туда, куда не ступала нога человека. Сделать можно было это лишь одним способом — спустившись туда на лифте, о котором знали только гремлины. Я тут же обуялся многими здравыми опасениями, но Исито, оглянувшись, уверил, что все, без исключения, механизмы этого мегаздания находятся в идеально рабочем состоянии.
— В этом-то и проблема, волшебник Джо! — вздохнул он загадочно, продолжая свой путь.
Дальнейший путь у нас пролегал хоть в тесноте, но не в обиде, а под конец был длинный спуск в потайной шахте лифта, не совсем рассчитанной на человеческие размеры, так что я получил опыт легкого петтинга с бесполым гремлином, угнездившимся у меня на коленях. Ну, потому что клетку неслабо шатало, конечно. Затем пришлось, согнувшись, прошаркать по темным низким коридорам минут пять, под изумленными взглядами встречающихся по дороге гремлинов, но, в конечном итоге, я оказался в совсем небольшом подземном зале, где был овальный стол на шесть гремлинских мест, жарко пылающий камин, а также куча грифельных досок вдоль стен, заполненных неразборчивыми с первого взгляда каракулями.
Ну и гремлины.
Старые.
Пятеро.
Ну, то есть шестеро, как оказалось, если считать Исито. А его считать надо было!
Ягуёме, Окавазаки, Морицу, Такарабакко, Карамине и Баодао — главы шести кланов гремлинов, населяющих Великую Обсерваторию, призвали меня на помощь. Призвали, ибо не знают, что делать с бедой, которую обрушила на Великую Обсерваторию не менее Великая Аттестация.
Впрочем, историю мне рассказали всю как есть… и даже налили чаю.
У Великой Обсерватории не было хозяев, владельцев и директоров. Она была огромной, важной и нужной, но при этом, каждый из посетителей, был тут лишь гостем, которому предоставлялось спальное место и, как бы, всё. Волшебник мог здесь оставаться сколько угодно, вести любые исследования и, при условии, что он не будет ломать оборудование, он мог здесь жить столетиями. Такой порядок вещей продолжался как раз этими самыми столетиями, Великая Обсерватория стала одним из очень немногих мест, где могли жить гремлины. Она была магически сложна, наполнена механическими элементами, за ней всегда требовалось ухаживать. Она была и домом, и работой, и формой существования.
Однако, как мы знаем, гремлины живут долго, а будучи видоизмененными гоблинами, они, эти забавные, бесполые, ушастые желтокожие, имеют свойство накапливаться. Это никого не волновало, пока не прошла Великая Аттестация.
Она, направляемая
