Частный детектив второго ранга. Книга 1 - Алексей Игоревич Ильин

— А потом доложить, и если я решу принять этого посетителя, снова идти к воротам, чтобы впустить его, — я покачал головой. — С другой стороны, движение — это жизнь. Так что выдай мне кастрюлю и сковородку. Пока ты бегаешь туда-сюда, я кашу сварю.

— Вы сварите кашу? — Валерьян нахмурился.

— В этом нет ничего сложного, так что да, сварю, — и я нетерпеливо указал на дверь. — Время, Валерьян Васильевич. Время.

Он вытащил кастрюлю, сковородку и с любопытством смотрел на меня. Похоже, желание посмотреть, как хозяин готовит элементарную кашу, яростно боролось с обязанностью встречать гостей. Обязанность победила, и Савинов поспешил к двери, я же насыпал в кастрюлю гречку, промыл её и поставил на плиту. Сам же задумчиво взял кусочек колбасы и сунул его в рот.

— Хватит таскать мою колбасу! — Савелий запрыгнул на стул и теперь смотрел на меня немигающим взглядом. — Гречку свою жри. Или мышь поймай, ты же к мышам неравнодушен!

— Ох и наглое же ты животное, — я покачал головой. — К тому же, как мне кажется, бесполезное. Даже мышей не ловишь. Тебе только колбаску подавай. Вот ответь мне, какая в тебе полезная функция заложена, кроме декоративной?

— Сам ты животное! — кот спрыгнул со стула и отошёл от меня, задрав хвост. Обиделся, сволочь пушистая.

Но на вопрос, что же делает Хранитель, он мне так и не ответил. И вот как я должен адаптироваться, если мне никто ничего не говорит, на вопросы не отвечает, догадайся, мол, сам, так что ли?

Я раздражённо поставил на плиту сковородку. Пока есть сало, можно гречку довольно съедобной сделать.

— К вам приехал князь Первозванцев Данила Петрович, — Валерьян зашёл на кухню неслышно. Я даже вздрогнул, когда он ко мне обратился. — Вы его примете, Андрей Михайлович?

— А как я могу не принять целого князя? — ответил я ему вопросом на вопрос, выливая поджаренное сало в гречку. Закрыв кастрюлю крышкой, я положил сковородку в мойку и повернулся к дворецкому, очень внимательно наблюдающему за моими манипуляциями.

— На самом деле, очень даже легко, — улыбнулся Валерьян. — Вы не обязаны принимать всех дворян губернии. Но князя я рекомендую всё-таки принять. Данила Петрович — предводитель дворянского собрания здесь, в Дубровской губернии, и имеет большой вес при дворе. Он не назвал мне причин своего визита, но, полагаю, это связано с вашей легализацией.

— Вот поэтому я и спрашиваю, есть ли у меня объективные причины не принять князя? — покосившись на кастрюлю, я направился к выходу из кухни. — Думаю, зелёная гостиная прекрасно подойдёт для нашей встречи. А каша пускай пока настоится.

— Хорошо, Андрей Михайлович, думаю, что зелёная гостиная действительно прекрасно подойдёт для первой встречи, — Валерьян наклонил голову и пошёл встречать гостя.

Я же направился в гостиную, чтобы подождать князя там. Я просто не знаю больше никаких других гостиных в этом замке. В библиотеке не хотелось встречаться с незнакомым человеком, а в кабинете — слишком претенциозно, учитывая, что я пока здесь никто, звать меня никак, да и вообще не вполне уверен, что всё это мне не кажется.

Ждать пришлось недолго. Я только-только успел обследовать пару ящиков секретера, стоявшего в углу, и даже нашёл в одном из них немного денег, как дверь отворилась, вошёл Валерьян и в меру торжественно объявил:

— Князь Первозванцев Данила Петрович, — после чего отступил в сторону, пропуская князя в комнату, и вышел, закрыв за собой дверь.

Я медленно оглядел высокого, ещё крепкого старика с цепким взглядом. Волосы на голове у него были седые, как и ухоженная бородка. Глаза, когда-то голубые, выцвели и приобрели странную прозрачность. Наверное, князь в своё время чрезвычайно нравился женщинам, да и сейчас, возможно, производил впечатление. Особенно если не забывать, что он князь, предводитель дворянского собрания и просто богатый мужчина. Наверняка он не одной гречкой питается.

Одет князь был, кстати, вполне привычно. Разве что пиджак был немного длиннее привычных мне, а в остальном ничего необычного. Ширинка на штанах присутствовала, трусы, скорее всего, тоже были на месте.

Смотрел он открыто, не скрывая любопытства. Пауза начала затягиваться, и я махнул рукой на диван.

— Располагайтесь, князь, — и первым подошёл к креслу, стоявшему напротив дивана.

— Благодарю, Андрей Михайлович, — Первозванцев прошёл к дивану, а я посмотрел на него более внимательно. Хорош князь. Вот так ненавязчиво и без лишних слов показал, что знакомиться нам не нужно, все итак друг друга знают, по крайней мере, заочно.

— Знаете, я в такой ситуации оказался впервые, — я не стал ходить вокруг да около. Данила Петрович показался мне вполне разумным человеком, а искорка, промелькнувшая в светло-голубых глазах, подсказала, что я пока делаю всё правильно. — Что делают люди при подобных визитах?

— Начинают ничего не значащий разговор, который постепенно переходит к тем вопросам, которые на самом деле следует обсудить? — любезно подсказал мне князь.

— Замечательно, — я натянуто улыбнулся. — В таком случае, может быть, вы мне скажете, почему эта гостиная называется «Зелёной», хотя ничего зелёного здесь нет.

— На самом деле это очень интересный вопрос, — задумчиво проговорил князь. — Философский, можно сказать. Подозреваю, что изначально гостиная была сделана именно в зелёных тонах. Но потом кто-то затеял ремонт, и зелёный цвет исчез, а название осталось.

— И, скорее всего, вы абсолютно правы, — проговорил я задумчиво. — Как вы думаете, если я поставлю возле вот этого дивана большой фикус, это оживит интерьер?

— Кроме того что он зелёный? — Первозванцев усмехнулся, а в его глазах снова блеснули огоньки.

— Да, он зелёный, а ещё в него гостям будет удобно выливать ужасный чай, пока хозяин отвернётся, — совершенно серьёзно добавил я. — Кстати, хотите чаю? Правда, без печенья и сахара. И без молока. Зато у нас есть замечательная гречневая каша.

— На воде, я полагаю? — спросил князь, уже посмеиваясь, и не скрывая этого.

— Конечно, — ответил я чопорно. — И я даже добавил в неё собственноручно совершенно неполезной соли.

— Спасибо, Андрей Михайлович, но я, пожалуй, откажусь, — Первозванцев ненадолго замолчал, а потом добавил: — Ну что же, полагаю, светский