С позывным "Олд" - Olevka
Ну и ещё попросил подтвердить, что претензий не имеем (особенно я лично, по поводу задержания). Ну, и никак не акцентировать внимание на личностях нападавших: просто «преступники». Ни лиц, ни национальностей, ни их количества, с холодным оружием.
Вот, собственно, и все. Если смогу поручиться за себя и за подругу, то можем быть свободны. Я обернулся к Ингрид, кратко пересказал основные пункты пропозиции, и подтвердил согласие. А потом мы поднялись и вышли на ночную улицу. Унтер направился следом, отловил кого-то из патрульных и отдал какую-то команду. Тот подхватился и жестами подозвал нас к свободной патрульной машине. Я сумел повторить название ночного клуба, где проходила «тусовка».
Разумеется, возле клуба было пусто. В смысле, курсанты убыли в расположение. Но моя машина стояла на месте. Открыв дверь Белоснежке, усадил её на пассажирское место и, обойдя спереди автомобиль, уселся за руль. Завёл двигатель и тронулся с места. И лишь потом задумался, куда направляться. В кампус ехать смысла не было: явно ведь, все двери уже закрыты, и женский блок перекрыт. Поэтому заявил Белоснежке, что переночевать придётся в частном секторе. Она согласно кивнула.
На месте были минут через десять. Жилой посёлок был, по местным меркам, крохотным. Пришлось по пути остановиться у знакомой круглосуточной забегаловки и прикупить два «взрывпакета» с лапшой быстрого приготовления на ужин: бокал пива с сухариками не тянул на полноценную еду перед сном, да и времени с тех пор прошло уже много. Затем зарулил на парковку возле арендованного домика.
Сам домик не представлял собой ничего особенного: спальня, кухонька, душ, туалет, и небольшая комнатка с телевизором и письменным столом. Тут же необходимый минимум техники: микроволновка, чайник и посудомойка. Но Ингрид восторженно смотрела на такую бедноватую обстановку. И заявила, что по сравнению с тем, как они живут в кампусе, это просто королевский (ладно, Императорский) дворец.
Правда, я тут же извинился, что второй кровати в комнате нет, так что я устроюсь рядом на полу. На что она странно фыркнула. Ну да, традиционная японская кровать не слишком отличалась комфортом: просто матрац, брошенный на пол и жёсткая подушка. Хотя в кампусе, насколько я понял, были настоящие кровати с панцирными сетками, европейского образца. Зато здесь никто не сопит в ухо и не храпит по ночам.
Собственно, поэтому я и решил не селиться вместе с остальными курсантами, а снять вот такой «курятник» у местных. Слава Богу, цены не слишком кусались. Хотя, как я выяснил, такой «индивидуализм» засчитывался мне как «минус в карму» проверяющими. Но ничего не мог с собой поделать: жизнь в общагах успела мне надоесть на предыдущих этапах испытаний. Как сказал поэт: «Не в силах жить я коллективно: По воле тягостного Рока, Мне с идиотами — противно, А среди умных — одиноко».
К тому же в одной комнате с «курсантами» я очень выделялся среди остальных из-за возраста. Что было не слишком комфортно. В результате я почти смирился с тем, что финальный этап конкурса мне не пройти. Да и по поведению я от остальных курсантов слишком отличался: если остальные претенденты (в основном выходцы из ЮВА) почти безостановочно мотались по спортгородку, стараясь улучшить на доли секунды свои результаты в преодолении полосы препятствий, моей целью было просто вписаться в норматив. А улучшать результат дальше мне было не интересно: в отличие от большинства «соседей», которые непрерывно повторяли прохождение полосы препятствий, выгадывая доли секунды на каждом движении. Наверное, в этом был какой-то глубинный смысл: довести каждое движение до идеала. Как я где-то читал, «как бы ты не старался что-то сделать, всегда найдётся азиат, который делает это лучше». Любое движение они шлифуют десятками повторений. Что, естественно, вгоняло меня в глубочайшую депрессию. И рождало в глубине души чувство неполноценности.
Оставался только маленький шанс, что я могу получить преимущество в случае непредвиденной, не отработанной десятки раз на тренировках, ситуации. Хотя все обучение было построено так, чтобы курсанты отработали действия в большинстве встречающихся в реальных условиях ситуаций. Это как изучение «ката» в боевых искусствах: чтобы тело само отзывалось на ситуацию или действия соперника, исключив из цепочки принятия решения сознание и обдумывание действий. Наверное, это во многом правильно, хотя и отличается от подхода Европейской системы обучения. Единственный недостаток такого подхода — он не предполагает никаких новых решений, только улучшение стандартных реакций на заранее известные ситуации.
Тут, возможно, и кроется секрет расцвета и застоя цивилизации Азии: они на сотни лет раньше Европы изобрели порох, но использовали его только для создания фейерверков (достигнув в этом огромного мастерства), но не создав огнестрельного оружия. И в результате дикие Германцы (длинноносые варвары, по терминологии Китайцев) на долгие годы завоевали управление рядом провинций Китая в 19 — начале 20 века.
Но это история, а сегодня Китай превратился в огромную всемирную фабрику, штампующую ширпотреб (в том числе электронику) для всего мира. И диктующий свои условия практически всем странам Европы. Особенно после ряда охвативших Европу конфликтов. Вот и теперь именно Поднебесная взяла на себя задачу по расчистке околоземного пространства от скопившегося на орбите мусора. Ведь только у них остались для этого технология и возможности.
И теперь я пытался войти в состав первой экспедиции, которая должна была начать процесс расчистки околоземного пространства от мусора. Хотя, трезво оценивая свои силы, и глядя на успехи «однокурсников», понимал, что мои шансы на то, что попаду в состав первой экспедиции, слишком малы. Но утешало хоть то, что попал в финальный этап отбора: что уже казалось чудом. А тут ещё инцидент с дракой, что явно не добавило мне шансов.
В таких грустных размышления я и провел ужин. Ну как, «ужин» — разогрели лапшу в микроволновке и поужинали с Белоснежкой на мини-кухоньке. Затем предложил ей принять душ, и постелил две постели: ей на деревянной лежанке, и себе на полу. Ингрид быстро искупалась и вышла из душа, замотавшись в полотенце. Вроде бы, все закрыто, но смотрелось очень эротично. Показав ей место, отправился в душ и сам. И сделал воду похолоднее — уж больно эротично она смотрелась, даже замотавшись в большое банное полотенце. Быстро обмывшись, отправился обратно. Буркнул «спокойной ночи» и, стараясь не поворачивать передом (чтобы «указатель настроения» не слишком бросался в глаза) лёг на матрац
