Проклятый Лекарь. Том 2 - Виктор Молотов
Я на мгновение прикрыл веки, и мир перед глазами сменился привычной серой схемой потоков энергии. Секундного взгляда на пленника хватило, чтобы с моих губ слетела холодная усмешка.
Картина, которую я увидел, заставила напрячься.
Алексей Ветров не был болен.
Глава 5
Никаких признаков болезни.
Алексей Ветров готовился. Собирал силы, выжидал. Дыхание ровное, пульс спокойный, даже цвет лица был здоровее, чем у его тюремщика. Для бандита, которого, по идее, должны были ежедневно пытать, он находился в поразительно хорошей форме.
Я подошёл к койке.
На шатком стуле рядом уже лежал мой обычный рабочий набор, который «Псы» когда-то купили по моему же списку. И теперь держали здесь для моего удобства: фонендоскоп, диагностический молоточек, пара перчаток.
Я взял фонендоскоп и начал неспешный осмотр, прекрасно зная, что Митька следит за каждым моим движением. Проверил пульс, приложил фонендоскоп к груди, проверил зрачковый рефлекс.
Всё было в норме. Даже «Кокон тишины» все еще был на нём, хоть его и дислоцировали в другое место.
— Можешь не притворяться, — негромко сказал я, продолжая прикладывать к его груди фонендоскоп, чтобы Митька ничего не заподозрил. — Я знаю, что ты в сознании. И знаю, что с тобой всё в порядке.
Алексей медленно открыл глаза. В них не было страха или боли. Только холодная, оценивающая настороженность и толика удивления.
— Проницательный доктор, — хрипло произнёс он. — Как догадался?
— Профессиональный секрет, — ответил я и, выпрямившись, повернулся к Митьке. — Мне нужно провести специфический осмотр. Дай нам пару минут.
— Это ещё зачем? — напрягся бандит. — Паша велел не спускать с него глаз.
— Ментальная диагностика, — важно произнёс я первое, что пришло в голову. — Его симптомы могут иметь психосоматическую природу. Процедура требует полной тишины и сосредоточенности. Твоё присутствие создаёт лишние «ментальные помехи». Иди покури пока, твои нервы тоже не железные.
— Да уж, нервы последнее время ни к черту, — качнул головой Митька.
Назови любую чушь наукообразным термином, и эти приматы тебе поверят.
«Ментальная диагностика».
Звучит солидно и абсолютно непонятно. Идеальное прикрытие для конфиденциального разговора.
Митька помялся, но приказ Паши был для него законом. Раз доктор сказал, что для лечения нужно уединение, значит, так тому и быть. Он неохотно поплёлся к выходу.
Как только тяжёлая дверь за ним закрылась, Алексей тут же приподнялся на локте, насколько позволяла цепь.
— Док, — его голос стал твёрдым и серьёзным. — Слушай меня внимательно. Я больше не могу здесь сидеть. Они хотят выжать из меня всё, что можно, а потом пустят в расход. Но ты ведь не из их шайки. Ты просто врач, которого наняли. Помоги мне выбраться отсюда.
Я молча изучал его.
Молодой, сильный, с лицом лидера, а не подчинённого. Привыкший приказывать, а не просить. Сейчас он был загнан в угол, но не сломлен. Он предлагал мне сделку.
— Трудно доверять человеку со стороны? — спросил я, начиная раскладывать на стуле инструменты, создавая иллюзию подготовки к процедуре.
— У меня нет выбора, — он криво усмехнулся. — К тому же ты мне жизнь спас.
— Откуда ты знаешь? — я поднял бровь.
— Твои работодатели не отличаются молчаливостью, — пояснил он. — Я тут лежу, притворяюсь полутрупом, а они обсуждают, какой у них гениальный доктор.
— Если знаешь, что спас, — заметил я, протирая головку фонендоскопа, — то почему не благодаришь?
Знает и не благодарит. Вот же жук. Зажал порцию Живы.
Алексей на секунду опешил от такой прямоты, а потом на его губах снова появилась кривая усмешка.
— Буду искренне благодарен, док, когда ты поможешь мне выбраться из этого подвала. Это будет самая щедрая благодарность в твоей жизни, обещаю.
Он был прав. Благодарность спасённого и свободного главаря банды будет стоить куда дороже, чем вежливость пленника на цепи. Это будет хорошая инвестиция.
— Черный пес решил не рисковать и на время исчезнуть, оставив меня на одного Митьку. А Митька, — Алексей усмехнулся, — скажем так, не самый изобретательный и жестокий из них. Так что спасибо за передышку.
Так вот оно что. Паша решил скрыться на время.
Алексей предлагал мне союз. Рискованный, но потенциально очень выгодный.
Помочь ему сбежать — значит немедленно и бесповоротно настроить против себя всех «Чёрных Псов». Оставить его здесь — значит позволить Паше вернуться и дальше использовать меня как карманного лекаря для своих садистских развлечений.
А ещё есть Аглая. Её реакция на спасение возлюбленного может принести мне такой поток Живы, который вкупе с потоком Алексея хорошо наполнят мой сосуд. Я смогу провести ритуал ещё раз, и мои силы вновь возрастут.
Заманчиво всё это.
Нужно больше информации, больше времени.
— Я ничего не могу обещать, — сказал я тихо, прикладывая холодную головку стетоскопа к его груди. — Ситуация слишком сложная. У тебя есть люди снаружи? Кто-то, с кем можно связаться?
— Думай быстрее, док, — проигнорировал он мой вопрос. — У меня такое чувство, что Паша скоро вернётся. И вернётся он с новыми идеями. И они мне точно не понравятся.
Закончив бессмысленный осмотр, я собрал инструменты.
— Лечение закончено, — громко сказал я, убирая последний инструмент в саквояж и открывая дверь. — Можешь возвращаться, Митька. С пациентом всё в порядке.
Открыв дверь квартиры, я замер на пороге. Из кухни доносились не просто голоса. Оттуда доносился смех. Заливистый, искренний женский смех, прерываемый странным, скрипучим, но определённо одобрительным звуком.
Я тихо, как шпион в собственной квартире, прошёл по коридору и заглянул на кухню. Картина, открывшаяся мне, была настолько сюрреалистичной, что на секунду я усомнился в собственном рассудке.
За моим скромным кухонным столом, сервированным по всем правилам аристократического этикета, насколько это было возможно с разномастной посудой из моего шкафа, сидели двое.
Аристократка Аглая и… Костомар.
Он сидел на стуле, который жалобно под ним скрипел. За неимением другой одежды он нарядился в мои вещи: старые джинсы, которые на его костлявых ногах болтались как на палках. И свитер, который трещал по швам на его широкой грудной клетке.
Зрелище было одновременно и нелепым, и внушительным. Он держал в костяных фалангах пальцев вилку с наколотым на неё кусочком запечённой моркови.
— … и тогда я говорю ему: «Милейший, если вы не в
