Дух экстаза (СИ) - Greko

Прощай, будущее Большое Яблоко с твоими ущельями улиц, выглаженными асфальтом вместо мостового булыжника, которыми так восторгались братья Блюм. И первая встреченная мной в мире автопробка на городских перекрестках — тоже прощай!

Прощай надоевший хуже горькой редьки Уолл-стрит, превращающий людей в приложение к телеграфной ленте. И Бродвей с напомаженными шлюхами в шелковых чулках и театрами, из которых не вылезал Изя. Слепящий блеск рампы, прячущий поддельные улыбки и закрашенные морщины — все в сад!

Прощайте помпезные здания-дворцы, навевающие мысль о сталинских «высотках», и Бруклинский мост, такой высокий, что под ним спокойно проплывает трехмачтовая шхуна. И твои, Нью-Йорк, уличные уборщики в белоснежных нарядах, соскребающие конский навоз большими щетками. И твои торговцы подтяжками, увешанные ими, как брахман змеями. Твои ньюсбойз и ньюсгерлз, шастающие по городу с голыми коленками в любую погоду, предлагая газеты. Твои немецкие эмигранты-торговцы прецелями, торчащими на палке из корзины, как кольца в игре серсо. Твоя утка в кисло-сладком соусе в Китайском квартале и даже благословенная пицца дядюшки Ломбарди, так дорого мне вставшая.

Всем — досвидоз!

Если нашелся бы где-то в Нью-Йорке настоящий эспрессо с пенкой, кто знает, не пожалел бы я об отъезде? Обломс-с, правильные кофемашины так и не добрались до Америки. Или их еще не изобрели. Так что покинул город злобного оскала капитализма без особых сожалений.

Горечь от предательства Джесси не смог устранить даже возвращенный мне депозит в двойном размере. Джи Эл посчитал справедливым выплатить мне нечто вроде подачки за использование моего залога. С паршивой овцы — хоть шерсти клок. Сто процентов уверен, наступит в его жизни черная полоса, когда он, как все азартные игроки, упадет на самое дно. И тогда он вспомнит о своем приятеле Базиле Найнсе, который живет припеваючи на Западном побережье (я не сомневался, что именно так и будет). Вспомнит и поймет, что обращаться ко мне за помощью — зряшная затея. И не обратится. И все равно выплывет. Говно не тонет.

Последним поцелуем Нью-Йорка — на этот раз приятным — неожиданно оказалась осенняя девушка из Сохо, присоединившаяся к нам в сидячем вагон-салоне, когда мы сели на экспресс до Детройта на Гранд Сентрал Депо. Девица в очках, в серо-лиловом скромном платье и с пальцами, желтыми от папирос, которые она уничтожала одну за другой. Не успел тронуться поезд, она разрезала страницы «железнодорожной» книги и углубилась в чтение, стряхивая пепел на пол. «Не иначе, как любовный роман», — иной версии при взгляде на эту Мери Поппинс у меня не возникло.

Чтобы привлечь ее внимание, Айзик трагикомическим шёпотом делился с нами впечатлениями от просмотренной фильме — датском блокбастере «Белая рабыня», побившему рекорд продажи билетов в кинотеатрах. История о трафике проституток в Европе необычайно увлекла американскую публику. Обсуждение вылилось в газеты и грозило завершиться принятием очередного дурацкого закона, призванного усложнить жизнь всем без исключения.[1] Я не удержался и тоже сходил посмотреть. Ну что сказать? Синематограф — поле непаханое.

Молодая ньюйоркчанка на пикантные темы не повелась. Зато, когда подали чай, сменила грустно-строгий вид на милую улыбку, всем разлила, да так ловко, будто в гостиной своей крестной, а не в трясущемся вагоне. А на прощание изящно помахала нам ручкой, ласково пожелала успешного бизнес-вояжа, и я сразу простил ей многочасовое окуривание моей персоны.

— Прощайте, юная леди! — приподняв котелок и кутаясь в модное зимнее пальто с мехом морской выдры, ответил я, хотя язык так и чесался сказать: «Прощай, Нью-Йорк!»

Очередная страница нашей жизни была перевернута. Нас ждала встреча с Генри Фордом и город ангелов на Тихом океане.

… Где бы нам остановиться в Детройте? После «Бельклер» я к отелям испытывал некую предвзятость, как к месту, в котором обитают одни снобы. Спросил на вокзале у железнодорожника, какие есть варианты.

— Город заполнен приезжими. Настоящий бум. Попробуйте поискать комнаты в помещениях, принадлежавших «Передовому филантропическому обществу американских бобров».

Что⁈ Я не ослышался⁈ Только передовых бобров мне не хватало. Была не была, поедем в отель.

Выбрав не без колебаний гостиницу себе по вкусу — только что открывшийся 15-этажный Hotel Pontchartrain — и оставив братьев Блюм в номере чистить перышки после поездки, отправился в гости к мистеру Форду.

Непростой визит меня ожидал.

В Нью-Йорке на встрече в офисе Моргана Иржи Холик не скрывал своего недоумения, передавая мне рекомендательные письма:

— Бурильное оборудование — это я понимаю. Но зачем вам понадобился сутяга Генри Форд?[2] Наисклочнейший характер. А его автомобили? Это же копеечный бизнес. Да, отчеты о выплатах дивидендов впечатляют — за первые два года почти 300%! И что? Насколько я осведомлен, уставной капитал «Форд мотор компани» составляет всего 28 тысяч долларов. С такими-то деньгами, — он кивнул на переданный мне чек, — вы можете десять подобных фирмешек открыть. Вы думаете, к нему, к Генри, очередь из инвесторов стоит? Он нашел себе подобающую компанию олухов — плотника, галантерейщика, парочку лойеров и производителя пневматических винтовок. Единственный толковый парень, торговец углем Малькомсон рассорился с Фордом и вышел из бизнеса. Сейчас он делает свои автомобили и преуспевает.

Я понятия не имел, что за птица этот Малькомсон. Кто знает о Малькомсоне? Никому в будущем не интересен Малькомсон. А про Форда знают все, и всем он нужен. Так что к черту Малькомсона, и да здравствует Генри Форд!

Проблема была в том, что встретиться с этим крутышем практически невозможно. Он избегал любых контактов, на дельцов с Уолл-стрит смотрел как на пыль под ногами. Холик меня предупредил об этом и специально вручил не рекомендацию Форду, а письмо к практически соотечественнику, выходцу из Австро-Венгрии. К Йожефу Галамбу, инженеру-механику, работавшему в секретном КБ неприступного Генри.

— Йожеф мне не откажет, — уверил меня Холик. — Он прибыл в Америку не так давно, и я помог ему, когда он добрался до Нью-Йорка. После он добился впечатляющих результатов. Толковый парень, этот венгр. Он вам поможет.

В справедливости предупреждения относительно Форда я убедился, когда добрался до Пикетт-авеню в Мид-тауне Детройта на принадлежавшем отелю странном автогибриде с четырьмя рядами сидений и мордой как у паровоза. Чем-то это диво дивное напоминало большие электрокары, бегавшие по территории турецких отелей XXI века. Можно сказать, с шиком подкатил к фабрике «Форд мотор компани». И удивился. Скромный кирпичный корпус, слишком тесный для знаменитого конвейера, который, похоже, еще не внедрен, вмещал себя все — и производственную линию штучной сборки, и склад, и офисы, и КБ на верхнем, третьем этаже. Дом, который построил Форд. Чуяло мое сердце: за этим всеми обожаемым (или осыпаемым насмешками) красавцем Генри мне еще бегать и бегать!

Я посетил демонстрационный зал, осмотрел родстеры «Форд К» и новенькие двухместные модели «R» и «S». Не впечатлился, сделав вывод, что мне они точно не подходят. Не заставлять же или Осю, или Изю нестись петушком вслед за авто? Поскольку всерьез думал о покупке машины, более-менее внимательно изучил рынок. Из всего многообразия предлагаемых производителями со всего мира моделей я склонялся к британскому «Роллс-Ройсу» с открытым кузовом, который нужно было заказывать отдельно у стороннего производителя.[3] Во-первых, суперпрестижно для меня, человека XXI века. А, во-вторых, вариант 1907 года, «Серебряный Призрак», был действительно хорош для своего времени. Деньги у меня есть, так что мог себе позволить.

Но мой выбор нисколько не опровергал идею наладить сотрудничество с Фордом, а еще лучше прикупить пакет акций его компании. В будущем Генри превратит своих партнеров в миллионеров, и упускать такую возможность было бы верхом глупости с моей стороны. Так что, полный вперед в его офис, и да помогут мне боги справиться с прожжённым дельцом Генри Фордом! Ведь он не только гений в инженерии и организации производства, но еще и, насколько мне известно, зубастая акула капитализма. Акула-бык, от которой в море нет спасения.