Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров
Посуда, которую я принёс вчера, была опустошена и аккуратно сложена на подносе.
Хороший знак.
— Поговорим начистоту? — спросил я, останавливаясь у окна.
Девушка кивнула, поджав губы.
Солнечный свет падал на её бледное лицо, подчёркивая тени под глазами.
Она не спала всю ночь. Думала. Возможно, плакала.
— Чего ты хочешь? Чего добиваешься? — начал я первым.
Её пальцы сжались в кулаки, но взгляд уже не был безумным, только обожжённым обидой и… завистью. Да, именно завистью.
— Какой у тебя уровень магического источника? — неожиданно выпалила сестра.
— Третий, — ответил я, не видя подвоха в этом вопросе.
— Третий, — она повторила это слово с какой-то горькой интонацией. — За неполный год. А у меня только второй, а ведь я на три года старше.
Я вздохнул.
Вот он, корень всего.
— Не понимаю… — голос сестры дрожал. — Как⁈ Почему тебе всё даётся так легко⁈
Это был не просто крик. Это был вопль загнанного в угол зверя.
Я молчал несколько секунд, давая словам осесть. Оправдания здесь были бы неуместны.
— Потому что я работал, — ответил ровно. — Каждый день. Потому что у меня не было выбора: либо я стану сильнее, либо нас всех уничтожат.
Она фыркнула, но я продолжил:
— Ты могла бы быть рядом, учиться, становиться сильнее. Вместо этого ты выбрала заговоры и предательство.
Варвара отвернулась к окну, но я видел, как дрогнули её плечи — мои слова попали в цель.
В воздухе повисло тяжёлое молчание, прерываемое лишь тиканьем часов.
— Я мог бы тебя убить, — нарушил тишину. — Или отправить в монастырь, где ты сгнила бы в молитвах четырём. Но я этого не сделаю.
В её глазах мелькнуло облегчение. Но оно тут же сменилось настороженностью.
Именно в этот момент у меня в голове наконец созрело решение.
— Ты поедешь в «Яковлевку», — сказал я, наблюдая, как расширяются её глаза. — Туда, где находится наше литейное производство. Я пришлю книги, и будешь учиться там.
— Ты… что? — она вскочила с кровати, лицо исказилось от непонимания.
— Даю тебе шанс. Не на свободу, а на исправление. Если за три года ты докажешь, что можешь быть частью моего рода, то вернёшься. Если нет…
— Вернёшься в род? — перебила она с горькой усмешкой. — Что это вообще значит?
Я сделал шаг вперёд:
— Это значит, что отныне ты лишена права наследования. Если со мной что-то случится, всё перейдёт к Тасе. Ты больше не наследница рода Пестовых. И в течение этих трёх лет будешь вне семьи.
Она побелела. Кровь отхлынула от лица сестры, как будто я ударил её.
— Но почему именно «Яковлевка»? — прошептала Варя.
— Потому что там магия земли работает в разы сильнее, — объяснил я. — Ты сможешь развиваться лучше, чем с наёмными учителями. Да и монстров там хватает, наши территории требуют постоянной очистки. Вот этим и займешься. Отработаешь своё предательство кровью и потом. Поверь, практики тебе хватит. А ещё у тебя не будет времени на интриги. Уж я об этом позабочусь.
Последние слова повисли в воздухе недвусмысленной угрозой.
— Это не ссылка. Это испытание. Жёсткое, но дающее тебе шанс.
Варвара медленно опустилась на кровать.
Пальцы разжались.
— Хорошо, — наконец сказала она.
И в её голосе я уловил не покорность, а холодный расчёт.
Я развернулся к двери, но на пороге остановился:
— Завтра тебя отвезут. И, Варя?
Она подняла на меня глаза.
— Не подведи меня.
Дверь скрипнула и закрылась с тихим щелчком, оставляя сестру наедине со своими мыслями.
* * *
Интерлюдия
Столовая была залита мягким солнечным светом, но за этим светом скрывалась тяжесть невысказанных слов.
На столе дымились тарелки с горячим супом, но никто не притронулся к еде. Аппетита у присутствующих здесь представительниц рода Пестовых не было.
Мать сидела прямо, слегка сжав пальцами край скатерти.
Тася, обычно такая болтливая и жизнерадостная, молчала. Она лишь вертела в руках ложку, время от времени бросая осторожные взгляды то на маму, то на Варю.
Она явно боялась того, что должно произойти.
А Варвара… Варвара сидела, опустив глаза, словно сжавшись внутри.
Потап привёл её сюда, объявив, что «Кирилл разрешил поесть с семьёй», но в этом разрешении чувствовался такой холод, что даже воздух в комнате стал плотнее.
Она знала, что это не примирение. Это испытание.
— Варя… — наконец не выдержала мать, её голос дрогнул, но тут же окреп. — Что… что случилось?
Тасю передёрнуло. Она знала, что мать уже всё слышала про тела, вывезенные из особняка, и про десятки убитых, и про гусара, которого любила старшая сестра.
Но женщина не решалась спросить дочь напрямую.
— Мама… — начала Тася, но тут же замолчала, не зная, как сказать то, что все понимали без слов.
Варя молчала.
Долгие секунды — ни слова. Только тиканье часов на стене.
— Ты хотела убить его? — слова матери прозвучали тихо, но с такой силой, будто в них вложили всю тяжесть камня. — Кирилла?
Тишина. Ещё одна пауза.
— Ответь! — женщина ударила ладонью по столу, но тут же сжала кулак, словно вспомнив, что истерики недостойны её положения.
Это был удар не ярости, а обречённости.
— Я не хотела… — Варя наконец подняла глаза. — Я хотела, чтобы всё стало по-другому. Как раньше. Как при отце.
— По-другому⁈ — мать задохнулась от ярости. — Ты привела на бал убийц! Ты…
Она не договорила, закрыв глаза, будто собираясь с мыслями.
— А что он тебе сказал? — не выдержала Тася, глядя на сестру. — Кирилл.
Варя усмехнулась.
— Завтра уезжаю в «Яковлевку». На три года, — она говорила ровно, но в голосе дрожала глубокая, почти физическая ненависть. — Ссылка. А дальше… «посмотрим». Частичное изгнание из рода.
— Что?.. — Тасю словно ударили.
Глаза расширились, лицо побледнело. Она не могла поверить.
— Да, сестрёнка, — Варя оскалилась. — Радуйся. Теперь всё наше «наследие» достанется тебе.
Мать резко встала.
— Ты дура, если не поняла главного, — голос женщины звучал холодно, словно каждый слог был клинком. — Кирилл не просто сохранил наследие отца и дедов. Он его приумножил. И продолжает делать это, несмотря ни на что.
