Пылающий остров - Александр Петрович Казанцев

— Позвольте, позвольте! — закричал доктор и поставил стакан на тумбочку. — Как так «задохнется»?

Марина посмотрела на Дмитрия вопросительно.

— Произошел пожар атмосферы. Воздух уничтожается. Жизнь кончается на Земле! Об этом я и хотел объявить вам, последние люди Земли!..

Доктор взял с подноса сухарь. Марина развернула ему трюфель.

Репродуктор молчал. Матросов, думая, что Вельт кончил, хотел что-то сказать, но по своей привычке, перед тем как сказать что-либо серьезное, заставил себя досчитать до двадцати.

На счете «пятнадцать» громкоговоритель заговорил снова:

— Но не все еще потеряно, люди мира! Я предвидел приближающееся несчастье и, заботясь о населении Земли, создал Концерн спасения. Завтра на все биржи поступят в продажу акции спасения. Тот, кто приобретет их, получит право на подземное убежище и свою долю искусственного воздуха, тот получит право на жизнь, если не на Земле, лишенной воздуха, то под землей!

Люди мира! Через несколько месяцев человечество начнет задыхаться. Концерн за это время закончит работы по созданию будущих жилищ для людей, которые приобретут акции концерна.

Вот все, что имел сказать я, люди обреченной Земли! Покупайте акции спасения!..

Голос в репродукторе умолк.

Миллионы слушателей Вельта у бесчисленных приемников и репродукторов молчали.

Доктор одним глотком допил свой чай и обжегся. Матросов считал до двадцати. Марина смотрела на него, и ее взгляд, казалось, говорил: «Какая нелепость! Как может погибнуть мир, когда все так хорошо вокруг! Как может погибнуть мир, когда он существует только для нас с тобой!» И она улыбнулась Дмитрию.

Генерал Кадасима торжественно выключил репродуктор и отправился во дворец императора. В его голове уже зрел величественный план.

Ганс выпил кружку пива, которое забыл посолить, и сказал:

— Вижу я, что наш босс захотел стать хозяином безвоздушной Земли.

Доктор Шерц хрустнул пальцами, а дядя Эд сплюнул.

Бенуа сбросил на пол тарелочки с написанной на них ценой за каждый бокал или бутерброд. Никто не оглянулся на звук разбиваемой посуды.

— Гибель! Гибель человечества… культуры… цивилизации, — шептал он.

Профессор Кленов оперся обеими руками о стол Сергеева и смотрел на министра.

— Вельт украл идею Лиама, но он прав! — сказал Кленов торжественно. — Костер Арениды уничтожит воздух. М-да! Обитателям Земли действительно угрожает смерть… смерть от удушья.

«Смерть от удушья!» Эту фразу произнесли в эту минуту миллионы людей, приговоренных к неизбежной мучительной гибели.

Фразу эту произнесло все человечество, быть может, в последний год своего существования.

Часть 4

ДВА МИРА

Глава I

Столица будущего

— Хэлло, Ганс! — сказал Вельт, слезая с аэросаней. — Вот мы и приехали.

На смену реву пропеллера в воздухе сухо рассыпался треск моторов. Вельт отряхнул снежинки, попавшие при быстрой езде на воротник, и огляделся. Из-за изломанных краев ледяной глыбы выползали тракторы, волоча за собой тяжелые сани с огромными цистернами, похожими на обрубки гигантских деревьев. За глыбы юркнули автомобили-вездеходы на резиновых гусеницах.

Ганс, кряхтя, вылез на снег и стал колотить замерзшими руками по бедрам. Перед ним опрокинутым небом раскинулся лазурный наст. Лунной дорожкой отражалось в нем холодное, полузамерзшее солнце. Легкий ветер с шорохом гнал по льду крупинки снега.

Внезапно равнину огласил залихватский свист. Откуда-то выскочил маленький паровозик и разогнал вечное безмолвие снежной пустыни.

Вельт был в легкой спортивной одежде, прошитой металлическими нитками. В аэросанях по ним непрестанно проходил электрический ток, согревая тело. Но сейчас холод давал себя чувствовать. Вельт ежился, глядя на приближающихся к нему лыжников.

Первым подошел бородатый человек. На лице его, казалось, росли не волосы, а ледяные сосульки. Он вытянулся и гаркнул:

— Строительство имеет честь приветствовать вас, мистер Вельт!

Вельт едва кивнул головой.

— Как грузы?

Прибывают точно в сроки, предусмотренные графиком.

— О’кэй! Готовы ли вы к их приему?

— О-о! Вполне, мистер Вельт! Не хотите ли сойти вниз?

— Я думаю, мы приехали сюда не для того, чтобы иметь удовольствие беседовать с вами.

Человек в сосульках промолчал.

— Дайте мне ваши лыжи, — приказал Вельт, потом, повернувшись к Гансу, ткнул рукой в пространство: — Главный инженер строительства Митчель. Познакомьтесь.

Митчель торопливо снял лыжи, посмотрел в глаза Гансу и потряс его руку.

Вельт уже удалялся на лыжах Митчеля. Один из спутников главного инженера уступил свои лыжи Гансу. Митчель, увязая по колено в снегу, старался не отставать от приехавших.

Поджидая Ганса, Вельт оглядел снежную однообразную равнину. Солнце стояло низко. Везде виднелись точки движущихся тракторов, вездеходов и аэросаней. Белый отчетливый горизонт сливался с голубоватым небом. У самой его линии плыло несколько серебристых пятен.

— Дирижабли, — сказал Вельт и посмотрел на часы.

Подошли Ганс и Митчель.

Неожиданно Вельт закричал на главного инженера:

— За опоздание с выгрузкой дирижаблей я выгоню вас из нового города!

Митчель робко уверил Вельта, что все меры приняты.

Ганс посмотрел на крутой спуск, ведший в черную глубину, зажатую поблескивающими на солнце ледяными стенами.

Митчель предложил сесть в маленький вездеход. Вместо ответа Вельт закричал Гансу:

— Эй, старина! Вы еще не разучились спускаться на лыжах по ущельям?

Ганс крякнул и подскочил на лыжах, отчего они глубоко ушли в снег.

Вельт усмехнулся и с неожиданной в сухом, старческом теле силой ринулся вперед. Ганс покатился за ним.

Митчель сломал несколько сосулек в бороде, покачал головой, сел в вездеход и приказал ехать следом.

Вельт и Ганс, все ускоряя движение, мчались вниз. Они обгоняли вереницы тракторов, им встречались группы отскакивающих в стороны людей. Вдоль их пути спускалась вниз трехрельсовая зубчатая железная дорога, позволяющая благодаря зубчатой средней рейке преодолевать такой крутой подъем.

Спуск превратился скоро в ущелье. Вертикальные ледяные стены поднимались все выше и выше, заслоняя дневной свет. Их покрытые снегом, освещенные солнцем края казались раскаленными добела.

Ветер от быстрой езды хлестал по лицу, выдавливая слезы из глаз. Иногда в лицо попадали комья снега, вылетавшие из-под гусениц спускавшегося трактора. Ганс щурился и чертыхался.

Ушедшие на сотни метров вверх стены, казалось, смыкались там недосягаемым сводом. Становилось заметно темнее. Вдали