Чужое Дело. Пролог. - Максим Владимирович Бугаёв

Почесав затылок, я шагнул к андроиду, не обращая внимания на остальных, кто находился в комнате.

—Хорошо, Гера, а это что за зверь такой? — указал я на андроида, пристально его изучая вблизи.

—Это экспериментальный образец Протуберанец, глубоко усовершенствованная модель на базе 1А200, — ответила на мой вопрос молодая шатенка, сидящая в углу.

Я бросил на неё недовольный взгляд. Меньше всего мне хотелось выслушивать объяснения от человека с эмблемой ДЛУ на форме.

—* Данное устройство, на момент моего ознакомления, представляло собой не что иное, как собранный конструктор, лишённый внятной логической структуры, — съязвил Гера, и в его голосе звучало тонкое презрение. — Программное обеспечение напоминало скорее творение студента-практиканта, который решил, что сгодится всё, что не упало при первой же загрузке. Протуберанец был в удручающем состоянии. Настолько сырой продукт, что даже я не сразу понял, с какого конца к нему подступиться.

Гера продолжал, не оставляя шанса кому-либо из присутствующих прервать его тираду:

—* Кривой код, незаконченные модули, сбои в навигации... Если честно, я удивлён, как он вообще смог добраться сюда, не развалившись по пути. Такое чувство, что создатели этого "шедевра" сами не до конца верили в его функциональность.

Я усмехнулся, взглянув на шатенку в углу, чьё лицо теперь слегка покраснело от попыток сохранить невозмутимость.

— Гера, и это ты называешь “глубоко усовершенствованная модель”? — с сарказмом поинтересовался я.

—* Усовершенствованная она только после того, как я с ней поработал. До этого — бесполезный кусок металла, который даже каннибалам на игрушку отдавать стыдно, — отрезал ИИ.

Я повернулся к девушке и кивнув в сторону дрона назидательно произнес,

—Вот ему я склонен верить на сто процентов. Каким бы засранцем он не был. А вот вам, — я презрительно ткнул в их эмблему на бронекостюме, — Вам верить, себя не уважать.

—Кого вы представляете? Кто ваш наниматель и что за люди стоят за вами? — вмешалась в разговор копия Сольвейг, которую я изо всех сил старался не смотреть.

Её голос звучал уверенно, даже немного вызывающе, но мне всё равно было неловко. Внешнее сходство с моей знакомой было настолько поразительным, что мозг отчаянно отказывался воспринимать её как незнакомку.

Я подошёл к копии Сольвейг, присел рядом на корточки, не отводя взгляда от её глаз.

—Я представляю человека разумного. Обычного человека. Одного из тех, кого вы видите на улицах каждый день, — произнёс я с лёгкой усмешкой. — А представляет меня, как это ни банально, мать природа и воля случая.

Её лицо оставалось непроницаемым, но в глазах женщины читалось лёгкое сомнение.

—Вы хотите сказать, что ни с кем не связаны? — наконец спросила она, её тон был чуть насмешливым, как у человека, которому уже всё ясно.

Я пожал плечами, словно меня этот вопрос мало касался.

Блондинка слегка нахмурилась, но её взгляд оставался пронзительным, словно она пыталась оценить меня.

—Меня зовут Астрид Лундберг, — сказала она ровным тоном. — Мы представляем Департамент Локализации Угроз. Моя группа оказалась здесь исключительно по воле обстоятельств. И да, — добавила она, чуть наклонив голову, — мы помогли вам. Благодаря нам, вы сейчас живы. Заметьте! Так что в первую очередь, вам бы стоило начать наш диалог со слов благодарности!

—Вот значить как, — кивнул я головой, и потеряв интерес к разговору встал в полный рост.

Подводя итог первому разговору, я пришёл к очевидному выводу: эта блондинка была главной в этой небольшой группе. Её манера говорить, жесты, и даже интонации выдавали в ней человека, привыкшего руководить. Но что удивляло больше всего, так это её неосведомлённость. Она явно не понимала всей картины происходящего.

Однако одно меня действительно поразило — её имя. Именно это имя и фамилию упоминал Гера в одном из своих саркастических монологов. Тогда я, по своему скудоумию, поспешил связать её с Сольвейг. Хотя… связь, как ни крути, всё же была.

Похожи, словно с одного шаблона. Такие же светлые волосы, те же голубые глаза, та же манера слегка нахмуривать брови при обдумывании чего-то важного. Даже голос — если закрыть глаза, то их было бы невозможно отличить.

Но стоило чуть внимательнее присмотреться, как различия начинали проступать. Лундберг выглядела жёстче, её взгляд был холодным и изучающим. А Сольвейг… Она всегда была тёплой, даже в самые тяжёлые моменты.

Пнув в чувствах ногой кабель на полу, я проследил куда он ведёт. Нейронный низкочастотный генератор приятно порадовал глаз. Значить здесь есть оборудование, которое сейчас весьма кстати.

—Гера, — позвал я своего подельника усаживаясь в кресло с невесёлыми мыслями, — Просвети меня о событиях, которые я пропустил.

С этими словами я подключил к затылочному модулю нейронный шлейф, не собираясь пикантные подробности обсуждать при свидетелях.

—Вам нельзя сейчас подк... — попыталась меня предупредить шатенка, но на её мнение мне было плевать.

***

Абай, рассортировав мусор по категориям и распределив его по разным машинам, вбил пункты назначения в общую систему навигации. К каждой точке он подошёл тщательно, отмечая её в отдельности, чтобы избежать путаницы.

Рободроиды продолжали радовать своей эффективностью. Их скорость и точность поражали — груз перемещался так быстро, что оставалось только восхищаться. Абай особенно ценил встроенную навигацию и систему управления, которые практически исключали вероятность ошибки.

«Вот это я понимаю, технология!» — с довольной улыбкой подумал он, наблюдая, как машины четко следуют маршруту. Каждая из «приятных мелочей» управления, от голосовых команд до автоматического расчёта оптимального пути, была словно капля мёда, которую хотелось смаковать вновь и вновь.

Отложив нейрошлем, Абай поднялся и начал неспешно ходить по кругу, разминая затёкшие ноги и руки. Плавно поворачивая голову из стороны в сторону, он заставлял шею возвращать утраченную гибкость. Несколько наклонов, вращений плечами, лёгкие приседания — движения напоминали утреннюю зарядку, которую он всегда откладывал, но сейчас выполнял с особым усердием.

«Неплохо. Даже чувствуется прилив сил», — подумал он, восстанавливая кровообращение после долгих часов, проведённых в одной позе.

Внезапно воздух прорезал характерный механический звук — резкий, низкий, напоминающий активацию мощных серводвигателей. Абай моментально замер, почувствовав, как волосы на затылке встали дыбом. Этот звук был совершенно не похож на мягкий гул новых рободроидов, к которому он успел привыкнуть.

С тревожным выражением лица он обернулся к