Тропой человека - Ник Ричмонд
Он указал рукой куда-то в сторону, и взглянувший туда Ракеш увидел поднявшегося на сцену робота, державшего в своих руках металлический жезл около полуметра длиной.
– Я… – замялся космотехник. – Нет, подождите, – он опустил голову и потрепал свои густые чёрные волосы, а на лице его отразилась нервная улыбка. – Наверное, тут вышло некоторое недопонимание. Безусловно, мне знакомо данное устройство, и я дал специалистам Мейера ряд советов по интеграции кое-каких деталей, но… его нельзя назвать сколь-нибудь опасным, так как это обычный коммуникационный репитер. Мейер планировал использовать его для связи со своими пилотами, только и всего.
– Поясните, как именно оно должно работать?
– Оно осуществляет связь со спутниками, но не интегрируется в нашу программную инфраструктуру, а работает параллельно с ней, изолированно. Поэтому информационная безопасность, как я считаю, полностью соблюдается. Речь идёт всего лишь об отправке небольших сообщений, которые не создадут опасной нагрузки на планетарную сеть. Собственно, данная технология и ранее была сравнительно широко известна – нужен только специально оборудованный передатчик…
– Господин Ракеш, как технический специалист, расскажите, пожалуйста, широкому кругу участников и наблюдателей настоящего Совета, возможно ли использовать данное устройство, как кто-то предположил, для управления роботами? Ведь это одна из основных функций спутниковой сети, с которой обсуждаемое изделие непосредственно взаимодействует?
– Ну конечно же нет! Роботами управляет исключительно Секретарь, и только в очень редких случаях, когда связь с Цитаделью Разума временно отсутствует и полноценный централизованный анализ всех обрабатываемых обстоятельств невозможен – лишь тогда активируется аварийный режим обработки команд. Так как в эти моменты информация об уровнях социального рейтинга граждан, хранящаяся в Цитадели, также становится недоступной – единственным методом определения социальной иерархии для робота становится считывание и сравнение показателей коэффициентов интеллектуального развития, хранящихся локально в информационных чипах граждан.
– То есть, попросту говоря, в отсутствие связи с Секретарём, робот будет слушаться самого умного из окружающих его людей?
– Да, но с учётом полного соблюдения действующего, то есть зафиксированного на момент потери связи, законодательства, разумеется. Да и радиус взаимодействия между информационными чипами не превышает километра, а в отсутствие данных о коэффициенте интеллектуального развития – человек и вовсе не обрабатывается как кандидат на руководство. Так что бояться нечего. Заодно сразу успокою Вас, что таких мест, в которых полностью отсутствует связь с Цитаделью, на Земле не так уж и много – пожалуй, только глубоко под землёй, или…
– Под водой, – вдруг хриплым голосом вставил прежде молчавший Нибель. – Быстро же ты отрёкся от меня. А мне начинало казаться, что мы друзья.
– Успокойтесь, Мейер, – проворчал Лахти. – От вашего тайного убежища уже никогда не будет никакого толку, поэтому не стоит впустую запугивать Совет, – он вновь повернулся к Ракешу. – Так как же роботы контролируются Секретарём в таких условиях? Объясните это тем из нас, кто этого не знает.
– Они выстраиваются в цепочку по пути углубления в структуру помещений и работают как репитеры самостоятельно. До тех пор, пока связь со спутником не восстановится у самого дальнего участника, цепочка продолжает работу.
– Да, но… что произойдёт, если вблизи самого дальнего участника активировать данное устройство?
– Ничего.
– Вы уверены?
– Ну конечно! Как я уже сказал, я причастен к его сборке и хорошо представляю его конструкцию.
– Как Вы считаете, мог ли Нибель утаить от Вас технические возможности отдельных его узлов?
– Я не понимаю, что в этом куске железа вызывает у Вас такой страх? Объясните, пожалуйста – может, тогда я лучше отвечу на ваши вопросы.
– Дело в том, что в определённый момент, как становится ясно при анализе протоколов штурма, Секретарь потерял связь с группой роботов. Она была восстановлена через две с половиной минуты, но причины произошедшего пока установить не удаётся.
– Две минуты? Это под них вы подгоняете свои теории? Мы всё-таки находились в пещере, под водой, как уже было замечено – кто знает, что могло быть причиной плохой коммуникации? В конце концов, может, что-то произошло в этом интервале такого, что оно заставило Вас изучать эти минуты столь пристально?
– Совершенно верно. Именно в это время роботы применили летальное вооружение.
– Вот как, – Ракеш потупил взор и замялся. – Тогда я понимаю всю серьёзность… однако, – вдруг оживился он, – Я думаю, вам всё же стоит продолжить свои изыскания в ином направлении – я твёрдо уверен в своих словах и могу прямо здесь разобрать это устройство по винтику и прокомментировать для Вас каждый транзистор у него внутри. Как вы на это смотрите? Это ответит на ваши вопросы?
Видно было, что Лахти засомневался: с одной стороны, это позволило бы с высокой долей вероятности исключить нежизнеспособную версию, но с другой – он явно не доверял Ракешу.
– Я задам Вам вопрос для протокола, – наконец сказал он, пристально глядя космотехнику в глаза, – И попрошу Вас ответить со всей честностью, что у Вас есть: Вы намерены использовать данный прибор для причинения вреда гражданам Единой Земли?
– Нет! Это абсолютно исключено. Как только я его вскрою и продемонстрирую всем его наполнение – каждый мало-мальски осведомлённый человек сразу поймёт, что устройство безвредно.
«Вероятность лжи – 7%».
Подумав ещё немного, Лахти ответил:
– Что ж, ладно. Робот! Передай устройство господину Ракешу.
Уверенным лязгающим шагом робот подошёл к космотехнику и на двух руках, с едва заметным кивком головы, протянул ему жезл. Ракеш аккуратно взял его, осмотрел сверху до низу, а затем поднял в руке, демонстрируя его всем присутствовавшим на трибунах людям, Лахти и всему Совету.
– Смотрите! – громко произнёс он. – Это всего лишь антенна…
Но зал отреагировал неожиданно: послышались возгласы удивления, а взгляды, устремлённые на поднятый предмет, были наполнены недоверием и страхом. Лахти даже сделал инстинктивный шаг назад, но после с не меньшим автоматизмом начал протягивать руку, и тут Ракеш посмотрел наверх и увидел: верхушка жезла ярко горела синим светом. Он оторопел и опустил руку, но свет не гас. Он сиял и переливался так красиво, что невозможно было отвести взгляд. Закружилась голова. Откуда-то подул освежающий лёгкий ветерок, и Ракеш закрыл глаза. В ушах загудело. Почувствовав слабость в ногах, он испугался, что вот-вот упадёт, но вдруг он услышал едва различимый голос издалека, он звал его: «Ракеш!..», повторяя обращение на разный лад. Непонятно было, кому принадлежит голос – мужчине или женщине. Сквозь дымку показался силуэт. Он приближался, и зов становился всё отчётливее: «Ракеш! Раке-еш!..»
Наконец он почувствовал, как кто-то взял его за руку. Он посмотрел на свою ладонь, и никакой дымки мгновенно не стало – только слегка звенело в
