Штурм бездны: Коллаборация - Дмитрий Валентинович Янковский
В связи с этим идея Бодрого воспользоваться его костюмом показалась мне здравой. Он и без костюма мог прекрасно отсидеться в трюме, не боясь пуль и ракет, а Рипли необходимо было перебраться на «Яву» как можно быстрее, так как после начала заварушки лучше всем быть вместе.
– Пока Викинг тащит брошенное снаряжение, надо Рипли переправить сюда, ты прав, – сказал я Бодрому. – Снимай костюм.
– Хоть где-то я прав, – пробурчал Бодрый и спустился по трапу в трюм.
Там он разделся, я забрал его костюм и, взвалив на плечи, перепрыгнул с «Явы» на захваченный Рипли корабль. Чуть не навернулся, когда ноги коснулись палубы – она вся была так залита кровью, словно пиратов тут львица рвала, а не восемнадцатилетняя девушка. Надо будет выяснить, чем она их так при полном отсутствии у нее вооружения, даже ножа. Хотя, ее же Чернуха учила, чему удивляться? Но Рипли, кажется, ее превзошла ввиду несоизмеримо большей тактической практики, чем было у Чернухи в свое время. К тому же, у Рипли тормозов вообще нет, что с лихвой компенсирует ей недостаток боевой массы.
Я протолкнул костюм в люк и сказал:
– Надевай. Это «шкура» Бодрого. Он пока посидит в трюме, мозги на место поставит, а когда Викинг притащит ему костюм из нашего расстрелянного фургона, тогда и оденется.
– А что у него с мозгами? – уточнила Рипли, влезая в костюм.
– Приступ человеколюбия.
– А… Ну, у него и раньше случалось. Рассосется.
Я не стал отвечать, поскольку Рипли, при всей ее профессиональной крутости, не была той, чье мнение могло повлиять на принятие мною решений. Формально она была салагой, хотя мало в чем нам уступала. Впрочем, благодаря Викингу, тоже превосходному специалисту, мое мнение о салагах перестало быть однозначно ироничным. Что Викинг, что Рипли, были настоящими бойцами, равными нам. Но все же наличие дополнительного опыта делало командиром отряда меня.
И тут Бодрый отчасти был прав в выраженном им недовольстве. Опыт у нас с ним был одинаковым, в команду к Вершинскому мы попали с ним в один день, и оба полной ложкой, даже половником, хлебнули тягот охоты. В принципе, после сдачи командования Чучундрой и реформы отряда охотников, мы с Бодрым имели равные права на место взводного командира. Я же его получил по той простой и банальной причине, что давно взвалил на себя ответственность помощника командира, хотя даже должности такой не было. Если в корень зрить, мне иногда приходилось в критических ситуациях пинать Чучундру, чтобы тот не дрейфил, и отдавал нужные приказы, продиктованные мной. В общем, я сам, и все наши ребята, кроме Бодрого, считали, что я по праву командую взводом. Более того, взвод за время моего командования добился не слабых успехов, и никто из ребят, опять же, кроме Бодрого, ни в чем не мог меня упрекнуть.
Рипли закончила надевать костюм, опустила забрало шлема и вышла в эфир:
– Норма. Готова к активным действиям.
– Тогда за мной, – приказал я.
Мы пересекли палубу и перепрыгнули на борт «Явы». У меня отлегло от сердца, потому что, как ни крути, больше всего я волновался за Рипли. Теперь она в броне, и осталось дождаться Викинга, чтобы принять решение о дальнейших действиях.
Викинг пересек поселок, вырвался на оперативный простор, и всей мощью мышечных акселераторов рванул через степь к тому месту, где обстреляли и уничтожили нашу машину. Меньше минуты у него ушло, чтобы собраться и прицепить к каркасу все ценное, а остальное заминировать и взорвать, чтобы врагу не досталось. Но стоило ему повернуть назад, меня начало одолевать дурное предчувствие.
– Викинг, внимание, – тут же передал я в эфир. – Рипли в безопасности, надела костюм Бодрого и уже на «Яве». Не надо сокращать путь через поселок, обойди.
– Принял, обойду с востока, – ответил он. – Но ты уверен? Чем они могут меня зацепить.
– Не знаю, дурное предчувствие, – честно ответил я. – Ты много помнишь случаев, когда оно меня обмануло.
– Ни одного. Понял, Действую.
Но когда Викинг начал огибать поселок, предчувствие мое не ослабло. Я попытался проанализировать происходящее на предмет возможных угроз, но не успел – из-за дальних домов по Викингу ударили минометы. Не один, не два, а больше десятка, видать, их стянули с нескольких укрепленных точек и сосредоточили вне досягаемости наших стрелковых средств. И хотя пулеметный отстрел сохранял убойную эффективность и на расстоянии пары километров, но прицельности уже никакой, настильность низкая, и толку от стрельбы мало. Установленные у меня на плечах гранатометы имели еще меньшую дальность.
К счастью, миномет – тоже оружие не самое точное. Им хорошо снижать эффективность атакующей роты, но стрелять по одному человеку, да еще в мобильном экзоскелете с мощными мышечными акселераторами, позволяющими обогнать лошадь, не очень эффективно. Хотя тут понятно, почему пираты выбрали именно это оружие, оно позволяло стрелять по очень навесной траектории, из укрытия, из-за домов, оставаясь вне зоны действия наших средств автоматического наведения. При этом достаточно плотный минометный огонь позволял надеяться как на случайное попадание, способное вызвать контузию и потерю сознания, так и на повреждение боевого каркаса осколками, что оставит Викинга без огневых средств. Конечно, «Пума» даже без каркаса – оружие. Боец, неуязвимый для пуль, может очень долго обороняться в рукопашную, используя колоссальную силу акселераторов. Но тут уже возникает масса тактических приемов, как можно Викинга обезвредить, от накинутой сетки из стальных тросов, до кумулятивного снаряда с короткого расстояния. Именно понимание такой возможности порождало мое дурное предчувствие, теперь мне это было понятно.
В первые же секунды атаки несколько взрывов легло непозволительно близко к Викингу. Его сбило с ног, и даже поднявшись, он не мог использовать свои штурмовые средства, не видя противника за домами.
Не мешкая, я направил к поселку ударный дрон, но его еще на подлете сбили из ПЗРК с наведением на разогревшиеся импеллеры. Оставшись без поддержки с воздуха, я даже на пару секунд растерялся.
– Надо обойти поселок с юга и с севера! – крикнула Рипли. – Я надену каркас Викинга.
Она была права. Взять в клещи минометную позицию, обойдя дома и ударив по укрытию с дистанции прямой видимости, было наилучшим решением. Но и Викинг мог защищаться, если ему дать метку для наведения ракет.
Конечно, чтобы дать метку, нужен дрон, так как подсветить цель можно лишь с воздуха. Потеря ударного беспилотника меня на короткое время деморализовала, но уже через несколько секунд я вспомнил о крошечном разведывательном дроне, все еще выполняющим «горку Викинга», борясь с ветровым сносом в автоматическом режиме. Я впрыснув в кровь дыхательный грибок и глюкозу, установил контроль над нашим небесным разведчиком, засек с неба позицию из восемнадцати минометов, десяти противотанковых гранатометов и трех ПЗРК, после чего подсветил ее инфракрасным лазером.
– Викинг, бей по метке! – скомандовал я и бросился в воду следом за Рипли.
На смотря на плотный обстрел, нервы у Викинга были железными. Он встал, как вкопанный, и выпустил в небо пять самонаводящихся ракет из штурмового реактивного гранатомета. Те взлетели довольно высоко в воздух, поймали головками наведения отраженный сигнал лазера и, уже на пассивном участке траектории, начали подруливать, чтобы попасть точно в цель.
Услышав вой рвущих воздух стабилизаторов, пираты из минометных расчетов бросились врассыпную. Ракеты ударили точно в центр позиции, уничтожив три миномета из восемнадцати прямыми попаданиями, а остальные разметав ударной волной во все стороны.
Преодолев двадцать метров по дну, мы с Рипли выбрались на берег, я перевел лазер на удирающих гранатометчиков, так как их снаряды являлись единственным средством, способным пробить нашу броню. И если кто-то случайно использует гранатомет, остальные это сделают целенаправленно, и нам фактически нечего будет этому противопоставить.
– Викинг, по одной ракете, не залпом, – передал я. – Надо тут прибраться. Готовность, огонь!
Одна ракета ушла ввысь, навелась на точку моего лазера и, разорвавшись в метре от земли, поразила
