Хиллингар - Павел Шушканов

– Давай, попробуй встать. Я не донесу тебя, – Аня пыталась поднять Камиля с пола. Ей это почти удалось, и теперь он, пошатываясь стоял на ногах, вцепившись в ее плечо. Каким-то чудом она продолжала держать телефон и снимать творившийся вокруг кошмар.

– Ладно, – я отступил, увидев, что корни теперь оплетают и пол, подбираясь все ближе. Похоже, что картины их тоже опасались, медленно перебираясь на свободные от корней участки. Единственный выход на лестницу был облеплен этими тварями. Я предупредительно ударил по стене, выбив монтировкой солидный кусок штукатурки. Я ожидал, что твари бросятся врассыпную, но они застыли без движения, выжидая. Я попробовал замахнуться на ближнюю картину. Тот же эффект, только скользнул и уставился на меня на бледном лице нарисованный зрачок.

– Ждан аккуратно! – услышал я голос Ани, а затем быстрые шаги. Едва я узнал силуэт, появившийся в проеме фальшивой двери, он отодвинул меня рукой и прицелился.

Аня схватилась ладонями за уши, едва не уронив державшегося за нее Камиля. Я не успел. Раздался оглушительный выстрел, и картина грязными ошметками разлетелась по комнате. Вторая едва успела нырнуть к двери, как ее край вылетел вместе с пулей на лестничную клетку. Крайчек вытер рукавом плаща нос и раздраженно глянул на нас. Я понял, что пора бежать, пока проход свободен, но корни никуда не делись, все ещё обвивая полы и стены перед нами. Фикус извивался и махал листьями, словно раздраженный немой человек. Крайчек повернулся к нему и двумя выстрелами разнес его ствол в клочья.

Небо за фальшивыми окнами начинало заметно темнеть.

Нас выкинуло из странного параллельного здания, едва мы оказались на лестнице.

– Вот вы где! – Максим бросился к нам, перехватив Камиля и взвалив его на плечо.

Крайчек сжимал мое плечо цепкими как клещи пальцами. В другой руке н держал пистолет наготове. Его нос украшали два куска неаккуратно наклеенного пластыря.

– Сколько людей в здании?

– А не знаю, – сбивчиво, но правдиво ответил я.

– Наружу все живо! И не заходите, пока я не скажу!

Возражений не последовало. Максим тащил Камиля к турникетам, а я спешил за ним, не выпуская монтировку из рук. Аня то и дело оборачивалась, ловя в объектив телефона то меня, то темное фойе позади. Где-то в глубине здания раздавались выстрелы.

***

Я был рад своему номеру в отеле как долгожданному убежищу. Даже едва заметные бурые пятна на полу больше не смущали и не пугали. Закрыв дверь и оставшись наконец один, я упал на кровать и закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, гоняя, как казалось, чистый адреналин по нервно подрагивающим конечностям. Нет уж, с меня хватит!

Дорога сюда казалась бесконечно долгой. Что-то кричал Максим и изредка наклонялся к Камилю, пытаясь расслышать его шепот. Аня кричала в ответ. Ее голос был восторженный и звонкий, а голос Максима хриплый и растерянный. Я молчал, прислонившись лбом к холодному стеклу. Медленно скрылись странные белые здания, также бесконечно долго выплывал из-за холмов городок. Беззвучно за толстым стеклом машины фельдшер размахивала руками и показывала на дверь, а Максим что-то объясняя тащил Камиля, едва переставлявшего ноги. Мне все это казалось немым старым кино, слишком затянувшимся и слишком абсурдным.

Теперь наступила тишина, в которой все еще не было покоя. Мысли хаотично метались внутри головы, ударяясь о ее стенки, а разум испуганно выглядывал из укрытия. Последний день, который еще не закончился, между прочим, перевернул мой мир с ног на голову и даже ухитрился сделать это дважды. В такие дни сходят с ума. Но я почему-то с ума не сходил, и от этого было не комфортно. Разум все еще пытался найти объяснение всему, что я видел, а я даже не орал на него внутри своих мыслей. Я просто ждал, пока он сам поймет, что никакого объяснения нет. И когда это случится, лучше бы все-таки сойти с ума.

А еще можно сбежать, прихватив старый ноутбук под мышку. Можно умолять капитана баркаса или угрожать ему, можно даже вплавь в ледяной воде на противоположный берег залива. Можно пешком через холодную, продуваемую ветрами пустыню. Главное – подальше отсюда. Вот только вся эта гадость уже прочно прописалась в голове. И потянется за мной хоть на край света. И на берегах Ангары я буду озираться по сторонам и в Русском музее не подойду к стенам с полотнами и в каждом отеле мира за дверью мне будет мерещиться топот маленьких пластмассовых ног.

Одна злая мысль в голове, о том, что следовало остаться в Смоленске перебивала другую, о том, что вообще не нужно было слушать Артура и смело поступать на филологический. Остаться в своей маленькой комнате в коммунальной квартире или даже переехать в общежитие. И в конце концов написать свою первую книгу. Может даже о городских легендах. Хотя, нет! Хватит с меня городских легенд. В последнее время их в моей жизни с избытком.

Я извлек из кармана подаренный Аней блокнот – он колол острым углом ногу сквозь штанину. Еще одна личная вещь. Так моя сумка скоро превратится в баул. Зато полезная в отличии от никому не нужных сувениров или магнитов для холодильника. Хорошо бы еще иметь среди личных вещей ручку. Я порылся в ящике стола и нашел огрызок карандаша. Сойдет.

«Какова вероятность того, что я не сплю и все это происходит на самом деле?» – нацарапал я и сразу стало легче. Записанные простыми банальными буквами на бумагу страхи обретают форму и становятся просто набором символов. Уже не инфернальным ужасом, а просто вопросом, заканчивающимся смешным крючком с точкой, на который нужно найти ответ. А ответ прост – нет, я не сплю и не умер. Каждый день и почти каждую минуту с того момента, как незнакомец начертил мне карту сюда я помнил очень подробно и ни в один их этих моментов мне почти ни разу не угрожала опасность. Я даже спал плохо, мучаясь от боли в спине, когда неудобный автобус вез на север, да и на железной дороге было слишком много станций чтобы так крепко уснуть. А значит я не сплю. А значит все это, к сожалению, наяву.

«Откуда все эти ужасы?»

На самый сложный вопрос ответить было проще всего. Достаточно просто спросить себя в ответ – а с чего я взял, что их не было раньше