Внутренние. Дневник из другого мира - Екатерина Дмитриевна Тренина
И на брак с Вассом она посмотрела как на целую эпоху, которая подарила ей детей, опыт управления домом, навыки материнства.
Один раз в сознание Кат закралась надежда, что, возможно, сейчас, когда она потихоньку возвращается в профессию, Васс заметит ее и их пара перестроится, начнет другой танец, разучит другие па.
– Да. Ты стала очень интересной от того, что куда-то стремишься. Даже клиентов за деньги уже берешь на онлайн-консультации. И потом на эти деньги делаешь ремонт дома. И дизайн такой креативный подбираешь сама. В первые годы нашего брака ты же ничем не занималась, а просто дома сидела.
Эх, нет. Показалось. Это был какой-то конец. Точка. Большего обесценивания она никогда не испытывала, да еще от того, кто больше других должен был весь ее вклад оценить. И она подала на развод.
Васс долго думал, что она шутит, пока не понял, что они уже сидят в суде и от них ждут подписания последнего документа.
Дети остались у Кат. Также ее дом, который достался в наследство до брака. И тот ремонт, который она сделала сама, имея двух детей на руках, быт и работу.
Все нажитое совместное имущество досталось Вассу: машина, дорогое медицинское оборудование, которое он приобрел для дополнительного заработка, и недостроенный дом у леса, их общая мечта.
Васс мотивировал свои притязания тем, что он сможет достроить дом, а Кат – нет. Машина, оборудование нужны ему для работы, и тогда он сможет добывать достаточно денег, чтобы давать их Кат на расходы по детям. Дом в будущем он оставит в наследство их сыновьям. И не поспоришь.
В итоге он жил потом в этом доме со своей новой молодой женой. Присылал оговоренные небольшие алименты. Когда Кат просила для детей чего-то большего, чем одежда и еда, например отдых в лагере или деньги на брекеты, он разворачивал ее просьбы. «Ну хорошо, что хоть на еду и одежду не надо зарабатывать для детей», – думала Кат.
В общем, из брака она вылезла как из мясорубки.
Огляделась по сторонам.
Увиденное вокруг сначала заставляло ее плакать.
Васс – успешный хирург, с молодой женой, домом, машиной, активной личной жизнью, детьми, которых он может брать к себе, когда захочет, и оставлять ей, когда ему не до них.
Кит – заведующий новаторским отделением в одной из лучших больниц столицы. Занимается и практикой, и наукой одновременно. Имеет свой дом, машину. И настолько горит делом жизни, что ему даже не нужна пока семья. Но он такой успешный и красивый, что создать ее ему легко. У него на участке даже дуб растет, как он когда-то обещал самому себе. А грейпфрут Кат облез и сдох во время ее семейной жизни.
Карим – известный научный деятель в области биофизики. Кстати, они начали с Китом вместе работать несколько лет назад, и у них сложился научный альянс. Теперь они работают над одним исследованием в отделении у Кита. Два светила в разных областях объединились для создания чего-то большего. Карим еще и женат. У него есть сын. Свой дом и машины.
Модун и Модук – каждый сверкает в своем деле жизни.
Еще ее троюродная сестра, да что там – еще несколько бывших бездетных подруг, – все к тридцати пяти годам успели сделать карьеру, наслаждаются ею и жизнью в придачу. Если даже закрыть глаза на успех – они все были просто счастливы. Не весь успех – это про счастье, но любое счастье – это уже абсолютный успех. Они из последней категории.
И она… потрепанная, обессиленная. Все, чего добилась сама, – это небольшая и шаткая пока карьера в психологии. Дети. Дом, который не совсем ее заслуга, а больше подарок родителей. И неизвестно, на сколько еще хватит ей сил в этой жизни. Сможет ли она еще что-то?
Ей начало казаться, что много людей оттолкнулись от нее как от базы и прыгнули далеко и великолепно: Кит, Васс, дети. Она только подбросила их вверх. Она не человек, а то, из чего он выходит.
Мир показался Кат жестоким и несправедливым. Ей не хотелось жить в нем.
Побыть нормально и плодотворно в депрессии не дала ответственность за детей. Надо было все равно вставать с постели и готовить, стирать, водить детей в школу, а еще работать. Надо было срочно искать дело, ведь алиментов не хватало на троих. У Кат не было своего счета, не было ничего, что можно было бы продать.
Вслед за огромным количеством матерей на их планете она встала, несмотря на уничтоженность, и помыла посуду. Потом постирала. Потом позвонила всем знакомым и спросила, нужна ли им помощь по хозяйству. Первые три месяца она просто мыла людям дома за деньги или выполняла другую работу: съездить привезти что-то на другой конец города. Одного ребенка даже водила на кружки. И все это время находилась в поиске близкой к душе работы.
Настал тот день, когда она нашла ее.
– Я не знаю, на чем продержалась этот период. Наверное, на злости и чувстве долга. Чувство долга словно было моим скелетом. А злость – связками, которые двигали скелет. Всей остальной меня не было. Пришлось заморозить все чувства, отложить все страдания. Я знала, что к ним еще придется вернуться, но в этот период я все это вместе не выдержала бы.
Работа была хорошей. Место школьного психолога в небольшой частной школе. Психолога, работающего только с отношениями Отделяемых.
В школе была целая команда психологов. Один отвечал за младшую школу, другой – за среднюю, третий – за старшую. Один – для учителей, другой – для остального взрослого персонала школы. Школа поняла, что ей необходим полноценный отдельный психолог для того, чтобы помогать детям разбираться в вопросе взаимодействий Рожденных и Внутренних.
