Разноцветные ночи - Игорь Вереснев
«Ната?!» — подруга вскочила, услышав мой голос. — «Слава богу, ты вернулась! Я думала, никто никогда меня уже не найдёт. Я ведь без «гугла» только твой линк вспомнить смогла… И его. Но он со мной разговаривать не хочет. Я про ключ спросила, а он — «Сиди там и не рыпайся, пока не вернусь». Я ему — «Я голодная, есть хочу!» А он — «Диета тебе на пользу!»
Рита закусила губу, чтобы снова не всхлипнуть. Мне хотелось сказать, что дружок её мерзавец, и нужно думать, с кем в постель ложишься. Надо же, что ляпнул! Рита вовсе не полная, разве что пару лишних складок на боках.
Я промолчала, ей и так не сладко.
«Ната, ты придумала, что делать?»
— Придумала. Дверь заперта, но окно-то нет! Открой его, залезь на подоконник. Если уличные камеры тебя зафиксируют, то я увижу этот дом снаружи и пойму, где он находится. А если нет — будешь звать на помощь. Кто-нибудь услышит, откликнется.
«А если… кроме нас никого не осталось?»
— Рита, не говори глупости! Пошли к окну в гостиной.
Больше всего я боялась, что коннект опять оборвётся. И неизвестно когда я его сумею восстановить. Но он держался. Мы с Ритой проделали обратный путь — прихожка, коридор, гостиная. Вот и окно.
Рита неуклюже пошарила по раме, нашла ручку, провернула. Окно открылось.
— Теперь осторожно залезай на подоконник. Кстати, какой там этаж?
«Не помню. Девятый или десятый. Или одиннадцатый».
Я вздохнула. Да, докричаться будет проблематично. И уличные камеры вряд ли повёрнуты под таким углом, чтобы захватывать окна одиннадцатого этажа. Но попытаться необходимо.
Попытка не удалась. Рита жалобно кричала, звала, но снаружи не отозвался никто. И у меня ракурс не менялся — проём окна, подоконник и обтянутая джинсами округлая Ритина попа.
— Всё, хватит, слезай. Эй, хватит, я говорю. Рита!
Наконец она замолчала. Начала осторожно разворачиваться на подоконнике.
«Ната, ты где? Ната!»
— Да здесь я, здесь. Ты куда полезла, свалишься.
«Ната! Ната!!!»
Вдруг дошло — подруга перестала меня слышать! «Чернота» сожрала у неё и аудиоканал.
Что делать, я не знала. Возможно, следовало разорвать связь и пытаться законнектиться заново? Но у меня не хватало мужества поступить так.
Рита вопила отчаянно, звала меня. И не слышала ответов. Потом попыталась слезть с подоконника. Не туда! В панике она перепутала, с какой стороны квартира.
— Стой!!!
Ноги так и не нашли опоры. Рита испуганно завизжала… И исчезла из поля зрения. А через мгновение появилась вновь — в другом ракурсе. Уличная камера успела поймать последние метры её падения. Как раз, чтобы показать, как моя подруга разбилась о бетонную площадку у подъезда.
Коннект продержался ещё с полминуты. Вполне достаточно, чтобы узнать этот дом. И понять, отчего диван в гостиной, коврик в прихожке, обои на стенах казались мне знакомыми. Если бы Рита коннектилась из спальни, я бы узнала квартиру сразу. Место, где исполняются мечты. И не только мои…
Я вызвала Корбута. Отвечал он строго в аудиорежиме:
«Ната, случилось что-то? Я очень занят!»
— Случилось! Рита погибла! Выпала из окна, только что! Из окна твоей квартиры выпала!
«Ну и дура. Какого беса она полезла в окно? Я же ей сказал сидеть и не рыпаться».
— Что?! — слова Корбута ошеломили не многим меньше, чем смерть подруги. — Это всё, что ты можешь сказать? Или ты не понял? Рита умерла!
«Понял, не ори. Что, по-твоему, я должен ответить? Что не могу жить, буду скорбеть до конца моих дней? Ну умерла, несчастный случай. Не она первая, не она последняя, к сожалению. По информации МЧС только в нашем городе за сутки погибло не менее двух тысяч человек. И это при том, что вирус задействовал едва четверть своих потенциальных возможностей».
— Ты же говорил, специалисты справятся с ним за два дня?!
«Не всё так просто. Это не обычный вирус. Его ядро находится в базовых сервисах допреальности… Ладно, ты всё равно не поймёшь, а у меня времени нет объяснять».
— Стас, постой! Так что теперь будет?
«Да я откуда знаю? Жди».
— Ждать?! Сколько? Я не смогу, не выдержу!
«Тогда открой окно и сигани вниз башкой, как твоя подруга. Всё, мне некогда! Прощай».
Я осталась одна. Никому не нужная, запертая в четырёх стенах, потерявшаяся в чужом и непонятном мире. Самое страшное — я не знала, что мне делать. Покорно ждать, пока «чернота» придёт вновь? «Говорят, к кому три раза пришла, тот не жилец...» А если это правда?! Ленка, Вика, Андрей Витальевич — они ведь исчезли, я не могу их больше коннектить. Что если в самом деле умерли, как Рита?! Но если и живы, найду ли я их? Сумею отыскать хоть что-то?! То огромное количество информации, с которой я привыкла так легко управляться — на пяти-шести-восьми каналах одновременно! — где в действительности оно хранилось, у меня в голове или на серверах допреальности, уничтожаемых «чернотой»?
Мне становилось страшнее с каждой минутой. Что будет, когда коннекты исчезнут окончательно? Может быть, я стану профнепригодной? Забуду свой домашний адрес, разучусь читать, понимать человеческую речь? Вообще забуду, кто я, ослепну и оглохну? Не смогу дышать?!
Спазм сдавил горло, будто придуманный кошмар уже начался.
— Нет, я знаю, кто я, я знаю, где нахожусь. Я не потерялась!
Сначала мысленно, а затем вслух я повторяла своё имя, адрес квартиры. После — всё, что удавалось вспомнить, полезное и бесполезное. Старалась убедить себя, что моя память никуда не исчезла. Что она именно моя, и не зависит ни от каких вирусов. А потом «чернота» пришла ко мне в третий раз.
Нет, я не ослепла, подобно Рите. Погасли левая и правая периферии линз, но с этим можно было мириться. С тем, что мир вокруг сделался плоским, одноканальным, неинформативным, немым и глухим — гораздо сложнее. С тем, что даже в таком виде он просуществует для меня недолго, и выхода никакого нет, свыкнуться было невозможно. Я принялась было твердить снова то, что повторяла перед этим… И запнулась почти сразу. Таймер, всю мою жизнь ненавязчиво светившийся на правой периферии, погас, и я внезапно сообразила, что не помню, который час, время суток, дата, день недели. Я и во времени года
