Шокотерапия (СИ) - Александра Александровна Сергеева

— Я бы не бросила.

— Кто знает?

— Я знаю. Ты прибежал убивать стражников каравана, чтобы мой ник не покраснел?

— Есссьтесьтвенно.

— А рабов куда дел, експлуататор?

— Проводил на торговый пост. Кого-то отпустил по домам. Тех, кому некуда идти, передал нашим. Чтобы пристроили их на работу в Бесогоне. Под защитой кибров. Потом осядут в Гадюкино и заживут.

— А зачем ты меня в Стозе показывал конструктору «Землячества непобедимых»?

— Я не показывал.

— Показывал.

— Ненарочно.

— Нарочно. А препираешься, чтобы я не спрашивала о БьютиБью. Ухлёстывал за ней?

— Ни боже мой, — растянул он губы в нарочито блудливой улыбочке.

— Бездарность, — со вздохом констатировала Тата. — Даже обидно, что я тебя поздно раскусила. Так, зачем показывал? Что их конструктору так залюбопытствовалось?

— Кошка, это реально случайность, — вроде не соврал Игорь. — Столкнулись, поболтали. Я как раз от Бьюти шёл. Уговорился с ней, чтобы продала тебе усилки за полцены. А остальное сам ей добросил.

— Зачем? — не поняла Тата смысла бессмысленной операции.

— Подстраховался. Подумал: вдруг ты не решишися просить у мужа такую баснословную сумму? Пришлось бы выдумывать, как ещё их тебе подсунуть. Теперь продавать придётся, — испытующе глянул Игорь на жену.

Та проигнорировала настойчивый вопрос в его глазах. Всему своё время.

— Крота ты победил?

— Ты.

— Иго!

— Не ори, не глухой. Так, подстраховал маненечко. Придушили его слегка с мужиками. Чтобы ты смогла выбраться из кишечника. Иначе бы уволокло в котёл. А что? Имею право. У меня жену сожрали, а я что, должен пожелать приятного аппетита? Ещё вопросы есть?

— Знаешь, а я ведь могла догадаться, что Пиночет — это ты.

— Тысячу раз, — иронично поддакнул он, щёлкнув семечкой.

— Не перевирай. Но один-то раз точно, — вздохнула Тата. — Когда вы с могильщиками дрались. Я ещё тогда подумала, что вы больно прыткие для таких уровней. Но про маску в голову не пришло. Враль несчастный.

— Я не враль. Я разведчик под прикрытием.

— Под прикрытием таких же врунов, как сам.

— А ты финтифлюшка.

— Ревнуешь? — злорадно осведомилась Тата.

— Кошка, может, хватит? — вдруг посерьёзнел Игорь. — Что случилось? Ты весь вечер сама не своя. На работе что-то?

— На работе всё нормально, — пробормотала она, зажавшись и опустив голову.

— Тогда что? — мягко поднажал он, гладя жену по голове.

— У тебя как сегодня с нервами, — уточнила она, глянув на него исподлобья.

— Норм. Говори уже.

Тата посмотрела на окно, отсекавшее их от холодной осенней ночи. Листва уже почти облетела. Скоро пойдёт снег. А потом он сойдёт, и листва снова полезет из почек, торопясь жить. А потом…

— Я сегодня была у врача.

Его рука на макушке дрогнула и замерла.

— У своего?

— Иго, я беременна.

Он помолчал. Сидел, подобравшись, будто перед ним какой-нибудь моб двухсотого уровня. А он готовится к битве, из которой может и не выскрестись живым. Потом спросил ровным голосом человека, страшащегося спугнуть единственно нужный ответ:

— Будем рожать?

— Будем.

Он расслабился. Вытянулся, уронив плечи на спинку дивана и расставив ноги. Закинул руки за голову, посмотрел на заплёванное дождиком окно и протянул:

— Хорошо-то как.

Конец