Великая Река: Долгое лето - Токацин
- Жители Мертагула! – голос у мага был не тише, чем у любого дракона. – Знакомая всем нам и прославленная от моря до моря чародейка – госпожа Гельвия Лоти – покинет нас сегодня. Её ждёт великое испытание – Гора Нишэн. Пусть же Всеогнистый будет благосклонен к нашей защитнице, и да вернётся она в Мертагул с победой!
- Кеос! – все, кто был на площади, вскинули руки к солнцу. Кошки взлетели над толпой, сложив лапы в священном жесте. Кесса зашипела от боли и схватилась за плечо – Эррингор чуть не прожёг насквозь её броню.
- Я надеюсь, разлука наша не затянется, и город будет цел к моему возвращению, - волшебница склонила голову на четыре стороны и легко забралась в седло. Дракон из-под маски приглушённо взревел и распахнул крылья.
- Кеос! – снова закричали на площади. Дракон сделал круг над крышами – невысоко, чуть не цепляя крылом черепицу.
- Киу ну нэи лааш! – крикнула Гельвия, склонившись над площадью. – Кеос будет с вами!
Когда дракон превратился в точку и исчез на горизонте, маги неохотно опустили флаг. Двухвостка развернулась и потопала на драконий двор. Кошки шипели на неё с крыш.
- Испытание Горы Нишэн… Да из тысячи магов один доживает до такой чести! – пробормотал драконий маг. – А награда – бессмертие…
- Если Гельвия станет Верховным Магом, Мертагул прославится на века! – усмехнулся Тиллон. – И у нас будет своя городская богиня…
Кесса тронула его за рукав.
- Гельвия – маг Пятого разряда? – шёпотом спросила она. – И теперь она получит Шестой? Станет бессмертной?!
- Гельвия это заслужила, дочь Реки, - отозвался колдун. – Много достойных магов, но она – достойнейшая. А нам пора вспомнить о работе. Готова ли ты очистить купальный пруд?
Масляная плёнка переливалась радужными разводами на поверхности воды. Каменный бортик, окружающий пруд, был чёрен от Шигнава. Кесса вытряхнула из карманов всё, что осталось, - несколько осколков известняка, подобранных весной на берегу Канумяэ. Жаль, перед отлётом она не запаслась галькой в Дельте! Так скоро придётся пустить в ход подвески от Зеркала Призраков, а не хотелось бы…
Зеркало, коснувшись воды, вспыхнуло изнутри и отразило что-то огромное, разлетающееся на куски. Речница сунула его за пазуху – сейчас было не до видений.
- Малая вода в каменных берегах, - прошептала она, опустив руку в пруд, - послушай меня, обрати грязь в камень. Пусть он канет на дно, пусть лежит там, пока не рассыплется! У Кетта, великого хранителя вод, я прошу помощи…
Белая галька бесшумно канула на дно. Кесса зажмурилась, дрожа от магии, проходящей сквозь неё. Рука странно выгнулась, пальцы онемели.
- У Реки-Праматери я прошу помощи, - прошептала Речница. Дрожь сотрясала её. Второй камешек утонул в пруду.
- У Великой Реки, чья вода в моей крови, я прошу помощи, - еле слышно сказала Кесса, выронив последнюю гальку, и в изнеможении опустилась на край пруда. Перед глазами плыла рябь, дальний берег таял в чёрном тумане.
Кто-то тронул её руку. Что-то тёплое коснулось её под водой, и Речница вздрогнула и склонилась над прудом. Под тающей масляной плёнкой колыхалось смутное отражение.
- Кесса… - голос был еле слышен. Тепло разлилось по коже, и дрожь покинула Речницу. Сила возвращалась, окоченевшие пальцы медленно оттаивали. Кесса изумлённо мигнула, вглядываясь в отражение, но оно уже таяло, превращалось в случайный солнечный блик. Масляная плёнка сгинула, чистая вода струилась меж пальцев. Сиригны помогли Речнице подняться. Она задумчиво усмехнулась.
- Великий изыскатель… - прошептала она.
Речницу отнесли в сторону и положили на панцирь Двухвостки, застеленный мягким мелноком. Двухвостка стояла смирно, будто не замечала седока. Речница закрыла глаза. Её снова знобило, и очень хотелось спать. Сквозь дрёму она услышала голоса – один, незнакомый, шипел и присвистывал, второй – удивлённый до крайности – принадлежал чародею Тиллону.
- Ты уверена? Один из Народа Н’гар сейчас под Мертагулом?!
- Ну вот. Не успела Гельвия улететь к Народу Н’гар, как они явились к ней домой, - нервно хихикнул кто-то из магов. Кесса вскочила, стряхивая оцепенение.
- Так и ессть, - прошипела Чёрная Саламандра, окружённая магами. – Ессли дорога жизнь, не приближайтессь к сскважине. Её закрыли на вссе праздники, пуссть Н’гар сспокойно пьют Шшигнав… у них ссейчасс тоже праздник, в конце концов.
Речница села на край панциря и крепко зажмурилась. Вонь земляного масла висела в воздухе, ветер не в силах был её развеять. Шигнав кипел прямо в скважине, и это значило, что один из Народа Н’гар, строителей гор, пробрался к ней под землёй и пил горючую жижу. Кто-то из сильнейших созданий Огня был совсем рядом…
- У Народа Н’гар самое сильное пламя, - прошептала Кесса, склонив голову к плечу. – В нём что угодно расплавится…
Эррингора на плече уже не было – он сидел на одном из шипов Двухвостки, прижимал к голове уши и свирепо шипел.
- Ты знаешшшь, кто такие Н’гар?! Они иссспепелят тебя на месссте!
- Не бойся, Эррингор. Я – Чёрная Речница, и я уговорю их не вредить нам, - сказала Кесса, копаясь в сумке. – Но если там воняет ещё сильнее, маска меня не спасёт. Я надену сарматскую защиту. Тут есть карман, забирайся – так ты будешь защищён… надеюсь.
Кесса не была уверена, что тонкая синяя плёнка выдержит подземный жар. Но сарматы, пользуясь такой хрупкой защитой, сдерживают испепеляющую мощь ирренция… может, и для Кессы скафандр будет полезен.
Чем ближе к центру подходила Речница, тем сильнее пахло мерфиной и земляным маслом, и тем меньше прохожих попадалось ей навстречу. Даже кошки не выдержали вони и покинули крыши. Белое, ослепительно яркое солнце Кецани лило свет на пустые улицы. Мертагул был спланирован и построен не гвелами – здесь поработали мастера из Кеми, наметив прямые улицы-стрелы и выстроив вдоль них здания из белого камня. Эти дома, украшенные пластинами рилкара и пёстрой фриловой мозаикой, казались Кессе невероятно древними. Верно, так и
" alt="Токацин - Долгое лето">