Великая Река: Долгое лето - Токацин

Речник смотрел вниз, под лапы демона, видел гладкие плиты мостовой и маленькие столбики вдоль обочины – на них установлены были кристаллы церитового стекла, в ночной мгле освещающие путь. Вдоль дороги зеленели жёстколистные папоротники, Улдас склонял ветви над путниками, даря им прохладу. С юга на север тянулись каналы, и, заглянув под очередной мост, Фрисс увидел утиную стаю. Дикие фамсы реяли в воздухе, а совсем низко над полем висели большие раздувшиеся канзисы. Медузы-переростки отжили свой срок, теперь они готовились упасть и растечься слизью. Уборщики, оседлавшие тощих куманов, сталкивали полудохлых медуз с дороги и вылавливали из каналов.

- Я видел ступенчатые храмы в городах Ти-Нау, - задумался вдруг Речник. – Скажи, они никого не приносят в жертву в эти дни?

- Не в Айятуне, - покачал головой Нецис. – Знаю, что тут сжигают плоды, колосья и пряности… может, закалывают кумана, а потом раздают мясо горожанам. Здесь в этот день прославляют Хелана Молнию, а он был бы против убийства разумных…

- Хелана?! Илирика, героя древности?! – изумился Речник.

- Да, это его день, - кивнул маг. – Хелан отвёл когда-то от народа Ти-Нау гнев богов, с тех пор его тут почитают. Ты, как изыскатель, должен бы его уважать…

- Какой из меня изыскатель… - отмахнулся Фрисс. – А Илирик был великим героем, и Ти-Нау поступают правильно. Можешь указать мне, какой храм ему посвящён?..

Очередной караван ящеров загородил всю дорогу. Они волокли огромные стволы Чилонка, ящики колючих листьев Нушти и – неизвестно для чего – бочонки с дохлыми медузами. Какая-то заминка случилась у ворот, и стража никак не могла пропустить эту кавалькаду. Гелин переминался с лапы на лапу, свесив язык набок. Дело шло к вечеру, солнце не пряталось за облачком ни на секунду с самого утра, и земля дымилась и трескалась под свирепыми лучами. Фрисс, попробовавший на себе действие Ичоки, глядел на серебряное небо без страха, дышал легко, но прохладу Реки всё равно вспоминал с тоской. Купальни купальнями, но так давно он не плавал в настоящей реке…

- Мирр вам! – поприветствовал путников кто-то с обочины. К Гелину, уворачиваясь от шипов анкехьо и свисающих отовсюду листьев тростника, пробирался Ти-Нау, а за ним следовал белый кот-йиннэн. Ти-Нау, судя по рыжей броне, был из местного войска. Фрисс тут же насторожился, Нецис пригнулся к седлу.

- И вам мир, стражи Айятуны, - кивнул Речник. – Нет ли в городе запасных ворот? В этом караване, верно, сейчас пересчитывают всех медуз в бочонках, и пока не пересчитают, мы до города не доберёмся…

Стражник хмыкнул.

- Не так всё плохо, путники, скоро вы войдёте в Айятуну. Постоялые дворы нынче переполнены, все стекаются в город перед Ночью Хелана. И вы приехали сюда на праздник?

- Верно, - согласился Фрисс. – Мы слышали, что празднуют в Айятуне весело, и что гостям тут рады.

- Нушти! Кому листья Нушти? Тёплые, только что из печи! – закричала торговка с другой обочины. – А кому Меланчин? Сочный молодой Меланчин, ни капли горечи! Кому Меланчин с пряностями? Кому жареных микрин? Всего один медный ча за связку микрин!

Алсаг шумно выдохнул и сунул нос в тюки с припасами. Нецис спешился ненадолго и вернулся с толстым листом Нушти.

- Фрисс, ешь. Это обычай, - Некромант оторвал кусочек и с явной неохотой прожевал его.

- Чужестранцы, вы похожи на людей с необычными дарами, - заметил стражник с обочины. – Мы ищем сейчас таких. Тем, кто устраивает разные штуки для увеселения в Ночь Хелана, платят немало. Сам наместник, благородный Синчи Мениа, нанимает людей для праздника…

Фрисс и Нецис переглянулись и дружно пожали плечами.

- Наши дары мало кому принесут веселье, - хмуро сказал Некромант, указывая на свои чёрные одежды и меч за спиной Речника. – Пусть почтенному наместнику сопутствует удача в поисках…

Анкехьо зашевелились – караванщики наконец договорились со стражей, и вереница ящеров трусцой пробежала под позолоченой аркой ворот. Золотые пластины на наклонной стене сияли ярче солнца, Фрисс покосился на них – и тут же отвёл взгляд. Воины Вегмийи в жёлтой броне мельком осмотрели Гелина и его седоков и указали на ворота. Путь был свободен, но Речник медлил.

- Стражи Айятуны! Где здесь нанимают людей для праздника? – громко спросил он. Нецис поперхнулся, Алсаг насторожил уши.

- Прямо и прямо, до храма Згена. Дверь под лестницей. Ищи Зорану. Вперёд, странники, ворота не для вас одних! – воин Вегмийи поднял посох, подавая знак погонщикам куманов – они уже дышали Фриссу в затылок.

- Фрисс, ты чего? – в глазах Некроманта плескалась ледяная зелень. Речник вовремя отдёрнул руку – хватка ледяных пальцев мага была очень неприятной…

- До сих пор нас искали для того, чтобы убить – или чтобы подрядить на убийство, - прошептал Фрисс, оглядываясь по сторонам. – В кои-то веки – задание, никому не причиняющее вреда… Присмотри за Гелином, Нецис. Весёлого вам праздника!

- Постой, - Некромант всё-таки цапнул Речника за руку и втянул обратно в седло. – Город велик, ни к чему топтать ноги. Расстанемся у храма. Как найду ночлег, дам тебе знать.

На храмовой площади было пёстро и многолюдно. Крылатые кошки носились туда-сюда прямо по плечам людей и спинам ящеров, анкехьо возмущённо фыркали и махали хвостами. То один, то другой маленький караван с грузом стеблей и листьев Чилонка отправлялся к окраинам. С Гелином чуть не столкнулся анкехьо, нагруженный маленькими полосатыми бочонками.

- Ицин, - прошептал Некромант, кивнув на них. – Город готовится…

- Илриэйя та-Сарк?! – изумлённо воскликнул кто-то из толпы. Нецис вздрогнул. К демону, перелезая через ящеров, перегородивших дорогу, пробирался рослый длинноволосый иларс в чёрной мантии.

- Ксатот ил т’инх! – сказал Нецис, встретившись с ним взглядом. Молодой колдун расплылся в улыбке и забрался на спину анкехьо.

- Ты из Нэйна? – жадно спросил горожанин, не сводя глаз с Нециса. Тот покосился на Речника и нехотя кивнул.

- Хорошо, что ты прибыл! Фальк Майта ищет, кто бы поднял ему хорошую нежить! Нас тут двое, но мы… - маг уставился в землю. – Мы ещё не постигли всех тайн Лар-Илри, скажем так.

- Это поправимо, - усмехнулся Нецис. – Зачем нужна нежить?..

…Фрисс и Алсаг стояли перед ярко-рыжей кимеей, увешанной свитками. Один свиток сейчас был у