Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен
Дрожь проняла изнутри.
— И? Пойдём с тобой вдвоём накостыляем министру и его охране?
Конечно, Сантьяго был прав. Мы ничего не могли ему сделать, и меня изнутри буквально корёжило от едкого бессилия.
— Вернёмся в Лабораторию, — Сантьяго пополз вперёд. — Заберём Смарта…
— С вами всё в порядке? — спросил я, в очередной раз увидев кровь на полу.
— Чиркнуло по спине, — отмахнулся он.
— У меня есть медицинский гель, просроченный, но вроде неплохой, — сказал я, на четвереньках пробираясь по тоннелю за Сантьяго.
— Я рад, — мне показалось, что в его голосе слышалась улыбка. — Ты теперь из пилота переквалифицировался во врача? Или в мою сиделку? Я думал, что ты даже обрадуешься, если я кони двину.
— С чего это? А что бы я делал без вас? — я тоже ответил улыбаясь.
Когда мы выползли из заужения тоннеля, Сантьяго остановился.
— Давай свой гель, — сказал он.
Я внимательно взглянул на его спину, там между лопаток в разрезе чёрной ткани, среди черепов, алела кровавая полоса. Глубокий росчерк.
— Хорош уже любоваться, — проворчал он. — Там Смарта могут уже в расход пустить, пока мы возимся.
Я распылил из балончика гель на рану. Сантьяго как-то устало хмыкнул, а потом сказал:
— Помнишь, ты спрашивал, что это за тату? Это не тату — это кладбище. Там больше сотни черепов, и все были когда-то моими бойцами.
Мне показалось, что только теперь он стал общаться со мною как-то иначе. Его голос не то, чтобы дрожал, но звучал искренне, без щита командно-назидельной интонации.
Он прошёл вперёд, а я взял да и спросил:
— А если я погибну, вы тоже сделаете тату?
Мне хотелось подтверждения, что я свой. Именно от него. Он обернулся. Снова на его лице заиграла открытая улыбка. Наверное, это обезболивающее так на него подействовало, не иначе.
— Не знаю, — сказал он, как-то удрученно хмыкнув. — Ты лучше постарайся не умирать. Иначе Принс меня не простит.
Я не ответил, даже не знал, что отвечать. Мне казалось, что я мог говорить с Сантьяго о чем угодно, кроме Принс. От смущения, я даже отвернулся и случайно наткнулся взглядом на узкую щель в стене тоннеля. Там за ней в помещении примерно два на два метра лежала маленькая чёрная коробка с надписью «μέλλον», что на греческом значило «будущее».
— Нужно понять, что они хотят взорвать, найти и обезвредить, — говорил Сантьяго.
— Погодите, что это? — сказал я, указывая на щель. — Если верить карте нейросети, мы сейчас прямо под лабораторией.
— Какая-то коробка, слишком маленькая для мощного устройства, — пробормотал Сантьяго, заглядывая в комнатку. — Но здесь нужен Смарт, он точно скажет.
Послышалась шаги, я мы с Сантьяго затолкались обратно в узкую часть шахты.
— Вот, мистер Махаон, — сказал взволновано голос, который мы слышали в кабинете лаборатории. — Один подарок оставлен здесь. Второй уже на пути в конуру конгломерата.
Гермодверь зашипела, открылась.
— Впечатляет. Маленькая коробочка со смертью. Заберите со станции особенно выдающихся сотрудников, — сказал второй голос, и я, конечно, же его узнал.
Андромаха. Пришёл проверять свои инвестиции.
— Понял, — ответил сотрудник лаборатории, потом замолчал на мгновение. — Привели мистера Этнинса, как вы и просили.
— Он один? Или с сыном?
— С телом… — сотрудник сглотнул слюну.
Я обмер. Превратился в ледяной столб. Кажется, только челюсть напряглась так, что мышцы болели. В глазах потемнело. Сейчас Андромаха встретится с отцом… Распознает ли он подлог? Казалось, что, конечно. Если для него это так важно, что он примчался аж в глубокий космос.
— Пока устройств десять? Один такой нужно как можно скорее отправить в штаб-квартиру ВАД.
— Десять. Мы выработали все ваши поставки фрамия, конгломерат мешал осуществлять новые, — ответил сотрудник. — Отправим. Сколько осталось времени?
— За час я управлюсь с Этнинсом и улечу, потом взрывайте.
— Вы говорили, что должны были прибыть какие-то люди… и только тогда взрывать.
— Если Этнинс принёс мне сына, то пока черт с ними, — Андромаха усмехнулся. — Так или иначе, всех найдëм.
Послышались шаги, шипение гермодвери. Я чувствовал тошноту и страх. Слишком хорошо мне помнились слова Андромахи на заседании ложи. Люди важны, даже дети преступников в колониях. Он же сидел через одного человека от меня, слушал разглагольствования Гомера о справедливости для всех. Он жал мне руку, когда мы договаривались о нашем плане спасти Принс.
А теперь спокойно собирается взорвать станцию? Потому что пиратский конгломерат слишком жадный? Он нашёл место получше? Зачем ему эти коробки? В них действительно бомбы? Бомбы огромной мощности в маленьких подарочных коробочках. Ещё и надписи на греческом. Это, наверное, привет Гомеру.
Тот часто говорил о светлом будущем, которое непременно наступит. Человечество вспомнит о гуманизме. Все будут счастливы и сыты.
От горечи я даже сплюнул. Андромаха пошёл на встречу с моим отцом. И я должен быть рядом с ним, если Андромаха захочет его убить.
— Эй, не спи, — Сантьяго выполз из зауженной части тоннеля. — Нужно привести сюда Смарта.
— Мне нужно к отцу, — шёпотом сказал я, выбираясь следом за ним.
— Он справится без тебя, — холодно отрезал Сантьяго. — Не смей рыпаться без моего приказа.
Я зло посмотрел на него, сейчас он не мог мне приказывать. На кону стояла жизнь моего отца. Понятное дело, что Сантьяго плевать на него, но разве я мог спокойно ждать, пока Андромаха его убивает?
Мы с Сантьяго молча добрались до лаборатории, вернулись в научный отдел. Смарт уже чинил повреждённого робота.
«Мы нашли устройство», — сказал Сантьяго по связи. — «Выходи к коридору на три часа».
Я всё ещё был в агонии. Смотрел только на дверь кабинета. Почему-то я был уверен, что Андромаха с отцом встретятся там.
В какой-то момент к кабинету подошёл приземистый сотрудник в тёмной куртке с двумя пластиковыми стаканами на подносе. До меня донёсся тонкий аромат кофе. Мужчина приложил пропуск к белой консоли сбоку, собираясь войти. Я несколько секунд глядел на его затылок, взъерошенные кучерявые волосы.
Повернулся налево — Сантьяго что-то говорил Смарту, рядом с ними стоял Рассел. Они найдут и обезвредят бомбы без меня. Справятся. Я обернулся направо — лаборанты разгребали очередной завал от взрыва.
В мою сторону никто не смотрел, и я не колебался. Бросился к мужчине прикладывающему пропуск, ударил его головой об стену, вложив в удар всё беспокойство за отца, всю злость на Андромаху. Тот пискнуть не успел, потерял сознание, осел к моим ногам тяжёлым мешком. А я даже удержал его поднос так, что кофе вылилось не полностью. Обмякшее тело спрятал за контейнерами.
