Космический инженер 2 - Виктор Берс
Терсик встретил их мертвой тишиной. Космопорт пустовал, автоматические системы работали в режиме консервации. Алекс посадил корабль рядом с главной шахтой и начал выгрузку дроидов.
— Программирую на автономную добычу, — сказал он, подключаясь к командному блоку. — Будут работать в фоновом режиме.
Дроиды потоком спускались в шахтные стволы. Две тысячи единиц — целая армия механических рабочих. Их оптические сенсоры мерцали в темноте, освещая путь в глубины планеты.
Верена наблюдала за процессом с профессиональным интересом:
— При такой интенсивности добычи запасы первоочередных месторождений будут исчерпаны за три года. Но есть глубинные залежи — до них дроиды доберутся к пятому году работы.
— Отлично. А что с логистикой вывоза?
— Раз в полгода можно отправлять грузовой конвой на хаб. Двадцать транспортников справятся с полугодовым объемом добычи.
Они осмотрели заброшенный город. Пустые дома, отключенные уличные фонари, заросшие пылью витрины магазинов. Ветер гонял по улицам обрывки пластика и старые рекламные плакаты.
* * *
— А что там, за горами? — спросила Верена, указывая на зеленеющие холмы за пределами промышленной зоны.
Алекс проверил карты:
— Бывшая сельскохозяйственная зона. Когда-то здесь выращивали продовольствие для шахтеров. Хочешь посмотреть?
"Странник" поднялся в воздух и направился к зеленой части планеты. Контраст был разительным — вместо ржавых шахтных комплексов внизу расстилались поля и леса. Воздух здесь был чище, небо — голубее.
— Смотри, — Верена указала на дымок костра. — Там кто-то есть.
Они приземлились на опушке леса. Навстречу им вышла группа людей — мужчины и женщины в простой одежде, с загорелыми лицами и мозолистыми руками.
— Добро пожаловать, — сказал пожилой мужчина с седой бородой. — Давненько к нам гости не заглядывали.
Алекс огляделся. Небольшая деревня из деревянных домов, огороды, пасущийся скот. Идиллическая картина сельской жизни.
— Вы здесь давно? — спросил он.
— Мои предки поселились здесь двести лет назад, — ответил старик. — Когда шахты процветали, мы поставляли им продовольствие. А потом… потом шахты стали закрываться, людей становилось меньше. Но мы остались.
— И как живете?
— Натуральным хозяйством. Выращиваем что нужно, разводим скот. Иногда шахтеры покупали у нас овощи, молоко. Но теперь и их нет.
Алекс понял ситуацию. Эти люди — потомки первых колонистов, которые не смогли или не захотели уехать. Они вернулись к доиндустриальному образу жизни, но сохранили базовые технологии и знания.
— А что вы можете предложить… внешнему миру? — осторожно спросил он.
Старик развел руками:
— Ничего. У нас нет фабрик, нет товарного производства. Мы живем для себя. А покупать… да нам особо нечего покупать. Все необходимое делаем сами.
* * *
Вернувшись на "Странник", Алекс связался с Джеком Тольчо.
— Джек, у меня вопрос. Что обычно происходит с населением заброшенных планет?
Лицо пилота потемнело:
— Зависит от планеты. Кто-то уезжает сам, кто-то вымирает. А кого-то… кого-то вывозят работорговцы.
— Работорговцы?
— Конечно. Именно с таких планет проще всего брать рабов. Никто не заметит, никто не будет искать. Формально планета необитаема, а люди… люди просто исчезают.
Алекс почувствовал холодок в животе. Значит, те мирные фермеры через несколько лет могут оказаться в рабстве.
— Империя не контролирует такие места?
— Какая Империя? — фыркнул Джек. — У них дел хватает в центральных мирах. А окраины… окраины сами по себе. Кто сильнее, тот и прав.
* * *
Полгода спустя пришло сообщение о закрытии Квариона. Алекс повторил операцию — выгрузил две тысячи дроидов-добытчиков в заброшенные кристаллические шахты, настроил автоматическую добычу под руководством Верены.
— Кристаллы требуют более деликатного обращения, — объясняла она, программируя специализированных дроидов. — Неправильная добыча может повредить кристаллическую решетку.
Теперь в его распоряжении были две заброшенные планеты с четырьмя тысячами работающих дроидов и непонятным количеством аборигенов.
Финальным аккордом стало отключение станции гиперсвязи. Алекс подключился к древней системе работающей станции гиперсвязи и заблокировал навигационные данные для всех, кроме авторизованных кораблей.
— Готово, — сказал он, наблюдая, как на экране гаснут индикаторы маяков. — Теперь этот сектор закрыт. Попасть сюда можно только зная специальные коды.
Он задумчиво смотрел на звезды за иллюминатором. У него были две планеты, полные ресурсов. Закрытый сектор космоса. Торговый хаб, приносящий десятки миллионоы прибыли ежемесячно. Тайные гипермаршруты, дающие невероятное преимущество в скорости доставки.
Алекс вспомнил карту Внешнего Кольца с сотнями красных точек — заброшенными мирами. Сколько еще таких секторов можно было закрыть? Сколько ресурсов просто лежало без дела, ожидая того, кто сумеет их взять?
Империя сжималась к центру, оставляя окраины. А он мог незаметно заполнять эту пустоту.
От ремонта дроидов на Нар-Шадаа до контроля над звездными системами — путь длиной в одиннадцать лет. Он был доволен собой.
* * *
Но Алекс думал не о дроидах-добытчиках или складах руды. Он думал о той небольшой деревне на Терсике, о пожилом фермере с мозолистыми руками. О людях, которые остались на заброшенной планете и продолжали жить, несмотря ни на что.
Формально он закрыл систему ради контроля над ресурсами. Но была и другая причина — защитить этих людей. Работорговцы больше не найдут сюда дорогу. Имперские налоговые инспекторы не будут требовать выплат с несуществующих доходов. Криминальные синдикаты не станут вымогать дань с беззащитных поселений.
— Верена, — позвал он тви'лечку, изучавшую геологические карты. — Как думаешь, что мы можем сделать для местных жителей?
Она подняла голову от экрана:
— В каком смысле?
— Ну, они живут практически в каменном веке. Никаких современных технологий, никакой связи с внешним миром. Может, стоит им помочь?
Верена задумалась:
— Можем поставлять товары первой необходимости. Медикаменты, инструменты, оборудование. У нас есть торговые связи, достать все это несложно.
Алекс кивнул, но что-то его смущало. Он активировал голопроектор и вызвал изображение деревни на Терсике. Простые деревянные дома, огороды, пастбища. Люди в домотканой одежде, работающие самодельными инструментами.
— Смотри, — сказал он, указывая на голограмму. — Они самодостаточны. Бедны, но независимы. Выращивают еду, делают одежду, строят дома. Все сами.
— И что в этом плохого?
— А теперь представь, что мы начинаем поставлять им готовые инструменты. Металлические лопаты вместо деревянных, заводские ткани вместо домотканых, консервы вместо свежих овощей.
Верена пожала плечами:
— Их жизнь станет легче.
— Но они станут зависимыми, — Алекс увеличил изображение кузницы в деревне. — Видишь этого кузнеца? Он делает простые инструменты из металлолома. Плохого качества, но делает сам. А если мы дадим ему готовые инструменты?
— Он перестанет их делать.
— Именно. И никогда не научится делать хорошие.
