Бедовая для звездных маршалов (СИ) - Лира Элиан
Под ногами снова движение, и в попытке удержать равновесие расставляю их шире. Только сейчас кажется, что идут удары снизу. И их амплитуда явно растёт.
Просматриваю горизонт, и на всякий случай веду по белоснежной глади взглядом. Но ни трещин, ни каких-либо воронок я не вижу. Хотя это характерно для этого места.
— Элиас, у вас всё тихо? — настороженно интересуюсь.
Собственное предчувствие заставляет настороженно хмуриться. Устраиваю перекличку по рации, и кроме Элиаса отвечают все.
Тогда, наконец, выбираю частоту Киары. Хотя, идиот, нужно было сделать это сразу. Сейчас тревога как раз питается собственным неведением и набирает силу.
— Мисс Соларис? — линия общая, и мне до жути хочется обратиться к ней иначе, но это в моём отсеке.
Тишина заставляет пропустить несколько ударов сердца.
— Киара? — снова обращаюсь, до побелевших пальцев нажимая кнопку: — Ты здесь?! Ответь!
Паника теперь уже подскакивает к горлу, а трагические события оживают в голове, бесконечно врубая шарманку, от которой я не могу избавиться уже на протяжении долгого времени.
Ноги сами собой двигаются к тенту, чтобы взять снегоход и отправится в сторону северной точки.
Однако, не успевая дойти, чувствую, как ледяная почва резко и мощно содрогается. Присев на одно колено, снова оглядываю пространство. Что-то идёт к нам, я буквально чувствую это.
Нужно собрать команду в одном месте. Не допустить никаких потерь.
— С. э. р, — оживает рация, но помехи, создаваемые тем, что дрожит поверхность планеты, заставляет слышать лишь короткое шипение.
Вскакиваю, пытаясь пересилить гравитацию и ускорить собственные движения.
Глава 44. Киара
Я тут же быстро осматриваюсь по сторонам — сердце колотится так, что гул стоит в ушах. Рядом никого, только чуть вдали мисс Белар стоит, вскидывая голову и оглядывая заснеженное поле вокруг. Её плечи напряжены, взгляд дергается по сторонам — видно, что она тоже чувствует эти толчки, странное покачивание поверхности, словно мы стоим не на земле, а на живом существе, которое шевелится под ногами.
Я жму на рацию, пальцы дрожат, но движения всё равно быстрые, отточенные.
— Мисс Белар, вы как?
В динамике слышится её неровное дыхание:
— Пока стою, но понять не могу, откуда толкает. То ли снизу, то ли… Херня какая-то. Никогда такого не было.
Горло пересыхает.
— Это похоже на аномалию. Я пытаюсь замерить парсометром, но он будто глохнет, не даёт никаких конкретных значений. Значит, эта штука, что толкает поверхность… скорее всего, куда мощнее, чем способен выявить прибор.
— Чёрт… Если её не берёт…
— Да! — кричу в рацию, голос срывается от напряжения. — Нужно скорее найти весь отряд и улетать отсюда как можно скорее!
Секунду слышу только шипение эфира, и лишь потом мисс Белар отвечает, что свяжется с остальными. А я остаюсь, сжимаю прибор так сильно, что белеют пальцы, и продолжаю изучать природу этих толчков. Где-то должно быть решение. Должно быть то, что остановит этот поток.
Но ни Дариус, ни Элиас не знают обо мне всей правды. Я скрыла от них кое-какие детали, тщательно, сознательно. Не из злобы — из страха. Я слишком хорошо знала, чем это оборачивается. С прошлым экипажем именно так и вышло: они меня использовали, вытянули всё, что могли, а потом выставили никчёмной идиоткой, неспособной ни на что. Обманули. Предали. А в итоге ещё и посягнули на мою честь…
Меня тут же накрывает волной воспоминаний, и пальцы сами сжимаются в кулаки так сильно, что ногти врезаются в ладонь. Злость поднимается мгновенно, резкая, жгучая, как вспышка молнии. Я ненавижу, когда человек, имеющий власть, пользуется ей ради грязных целей. Ненавижу, когда высшие чины думают, будто им позволено всё. И даже больше.
Эта агрессия не разрушает меня — наоборот, становится топливом. Срабатывает как двигатель. Мне нужна она, чтобы выработать достаточно энергии, чтобы удержаться и не рухнуть в этой трясине.
Я чувствую, как тело медленно наливается тяжестью, кожа покрывается горячей испариной. С каждой секундой становится труднее дышать, а температура резко подпрыгивает на два деления. Внутри словно загорается раскалённый шар, и я понимаю: либо я направлю это, либо меня разорвёт изнутри.
Я медленно снимаю перчатку из плотной ткани на липучках, пальцы дрожат, будто каждая клетка сопротивляется этому безумию. Опускаюсь на одно колено, прижимая ладонь к ледяной земле. Секунда — и раздаётся хруст, словно ломается тонкий стеклянный пласт. Снег и лёд начинают плавиться, зашипев, будто я сунула руку в котёл с кислотой. По воздуху тут же тянется едкий запах раскалённого металла, перемешанный с чем-то сладковато-тяжёлым, почти удушающим.
Вода, что остаётся на месте глыбы, окрашивается в густой пурпурный, переливается, будто в ней растворена кровь и звёздный свет. Она блестит, живая, словно зовёт прикоснуться.
Я поднимаю каплю, зажимая её между указательным и большим пальцами. С тихим щелчком она твердеет, будто стекленеет, но в самом центре, как капсула с сердцем, продолжает пульсировать жидкое ядро. Оно словно дышит, отдаваясь в моих пальцах гулким биением.
Поднимаю руку вверх, и с этой каплей в ладони мне кажется, что весь мир замолкает. Только глухой низкий гул доносится из-под земли, перекатывается под ногами, будто в её глубинах просыпается что-то чудовищное.
Давай, Киара, думай! Не тупи!
Я бешено гоняю в голове страницы старых конспектов, ночных лекций. Вспоминаю мисс Маргел, её холодный голос, когда она рассказывала нам о “редких и мифических аномалиях”. Тогда мы смеялись. А теперь смех застрял бы в горле — если бы он вообще остался.
Редкие — их хоть как-то ловили приборы.
А мифические… мифические были легендой, шёпотом, страшилкой для курсантов. Про них говорили так, будто даже упоминать опасно.
И то, что происходит сейчас на Нордеке, слишком похоже на одно из таких явлений.
Чёрт.
Мы в заднице.
Я чувствую, как земля подо мной снова дрожит. Воздух вдруг густеет, наполняется запахом серы, горечью, от которой першит в горле. Я словно слышу далёкий треск, будто где-то под слоями льда начинает ломаться гигантская каменная оболочка.
Миллионы лет назад, на Земле, планете первой галактики Млечный Путь, вулканы изрыгали лаву. Красное море огня накрывало города, выжигало леса. И вот теперь — здесь? В ледяной пустыне, где дыхание само по себе режет лёгкие? Откуда взяться лаве, когда всё вокруг соткано из холода?
В голове хаотично перелистываются
