Заброшка №3. Первая часть - Сергей Белмелов
Район был незнакомым. Тёмка даже не догадывался, что именно в той больнице, откуда он только что сбежал, двенадцать лет назад они с братом появился на свет – два маленьких недоношенных младенца с синюшной кожей, тонкими ручками и ножками.
– Что за гуманоиды? – спросил папа медсестру, когда увидел сыночков в первый раз. Мама в тот момент промолчала, только грустно вздохнула, – она не ожидала, что дети получатся такими синими и маленькими.
Потом братья Кругляковы очень быстро набрали вес и выросли, и теперь один из этих «гуманоидов» скрывался от преследователей в парке. Раньше молодые мамы прогуливали здесь малышей в колясках, дети играли на горках и катались на качелях, стоящих на детских площадках парка, а на многочисленных лавочках сидели молодые парочки и пенсионеры. Теперь же здесь царило запустение: качели и лавочки разломаны, повсюду огромные кучи осенней листвы, между разросшимися кустами валялись сучья и целые стволы деревьев. За парком, судя по всему, просто перестали ухаживать.
Тёма добежал до густых кустов сирени и шиповника, чтобы отдышаться. За кустарниками лежала большая куча осенних листьев и Тимофей, недолго думая, зарылся в неё с головой и свернулся калачиком.
Через минуту послышался топот и голоса.
– Кусты проверяй внимательнее! – приказал женский голос.
Сердце Тимофея бешено заколотилось. Он зажал рот ладонью и практически перестал дышать, только медленно-медленно впускал в себя и обратно тоненькие струйки пряного от листвы воздуха. Преследователи подошли к куче, в которой прятался Кругляков, и стали проверять её с помощью острого металлического прута, который вонзился совсем близко от Теминой руки.
«Мне конец!» – подумал он с отчаянием.
Секунды превращались в вечность…
Но, к его счастью, преследователи спешили.
– Хватит, возвращаемся, всё равно далеко не уйдёт.
Шаги стали удаляться, зашуршали соседние кусты, голоса затихали. Когда наступила абсолютная тишина, Тема выпустил из себя воздух и уже не сдерживал неравномерного дыхания. Когда дыхание полностью успокоилось, мальчик вылез из кучи и осмотрелся. Было тихо, но он решил не рисковать и подождать до вечера.
Погода оказалась коварной: уже через час изо рта Тимофея пошёл пар, стало холодно ногам и спине, он плотнее укутался в новую униформу и опять засыпал себя осенней листвой. Ночь ещё не наступила, но Тёма понял, что не выдержит холода. Нужно найти теплую одежду или нормальное укрытие. Сразу вспомнились заброшки в родном Мышкино, и он подумал: «Сейчас бы в канадский дом, где на втором этаже есть кровать и много тряпок, можно укрыться. Как туда добраться? Нужно сначала исследовать окрестности. Возможно, Мышкино совсем рядом. Может, Кенян уже пришел или Яся с мамой? Хотя, если там всё поменяли в квартире, то вряд ли…». Тёма вспомнил маму, сестру, брата, папу и заплакал. Когда слезы иссякли, он вытер лицо рукой, и ему стало немного легче. Сразу же в голове возник план: сначала он пройдется по парку, изучит местность и поймёт, как выбираться.
Однажды они с Колькой и папой пошли в лес и заблудились. Отец сказал, что если идти, то куда-нибудь обязательно придешь. Они пошли в одну сторону и вскоре вышли из леса, правда, оказались в незнакомом месте, но все равно вышли. «Это точно из какого-то мультика, но неважно, мысль-то правильная. Главное, чтобы меня опять не поймали и в больницу не увезли. Главное, чтобы не посадили в стеклянный аквариум со взрослыми. Я же не сумасшедший…».
Через полчаса Тимофей выбрался из кустов и вышел на аллею, пробираясь по её краю в сторону едва различимых в сумерках жилых домов, а потом направился к проспекту, вдоль которого стояли кирпичные здания. Машин не было, что было очень странно, только изредка раздавался цокот копыт и отдалённые голоса. Проспект, парк и улицы были мрачны и пустынны. Тимофей не узнавал родного города: из работающих уличных фонарей осталась от силы треть, пропала подсветка витрин и фасадов, исчезла наружная реклама, а на дорогах не было машин.
Тимофей шёл по дворам и, пройдя приблизительно квартал, решил проверить дорогу и выглянул из-за угла здания. Метрах в десяти от него в железной бочке горело пламя, вокруг которого грелись трое вооруженных патрульных.
– Кто там? – насторожился один из них, заметив тень. Голос у него был противный, словно у сломанной игрушечной обезьянки.
Тимофей затаился.
– Стоять! – крикнул патрульный и пальнул из своей палки-лазера в его сторону. – Стоять! Выходи или стреляю!
Тимофея остолбенел от неожиданности, и только после того, как рядом с ним сверкнул тонкий луч, отвалив от стены увесистый кусок кирпича, побежал обратно во двор.
– Стой! – сзади послышался топот. Тонкий луч лазера обжег асфальт в метре от правой ноги Тимофея.
Он бежал с фантастической для двенадцатилетнего мальчика скоростью, с такой скоростью удирают только зайцы, спасаясь от клыков хищников. Тёмка пробежал двор, свернул в ближайший двор, на минуту скрывшись от преследователей, быстро перелез через высокий забор и очутился в детском саду. Там он забежал в один из павильонов, спрятался в угол, отдышался и стал наблюдать за соседним двором, в который забежали два человека. Он не мог разобрать, что они говорили.
«Палки – это лазеры! – догадался Кругляков, – вот, оказывается, как они работают!».
Ноги Тимофея дрожали, но не от холода, а от страха, и ему понадобилось минут десять, чтобы успокоиться. Стало тихо, и Тёмка уже подошёл к забору, чтобы перелезть обратно, как опять услышал шаги и голоса, поэтому бросился под ближайший куст и затаился. Патрульные светили фонариком, осматривая детский сад через ограду.
– Вряд ли он здесь, – сказал один из них.
– Всё равно следующий патруль поймает, – предположил второй, – возвращаемся.
Тимофей подождал, пока патрульные скрылись в ближайшем дворе, перелез через забор и пошёл дальше. «Классные штуки их лазеры, – думал он, – мне тоже нужен такой для защиты. Может, подкрасться к пацану-патрульному и стырить, когда отвернется? Опасно! Тем более воровать, конечно, нехорошо, но я всё-таки на войне… На войне?» – удивился Тёма слову, только что возникшему в голове.
Раньше слово «война» ассоциировалось у него с военными фильмами и играми с игрушечными бластерами – нажал и внутри лазера загорался огонек и звучало противное «тра-тах-тах-тах». А тут настоящее оружие! Тёма только сейчас по-настоящему осознал, что его могут убить в любой момент, даже не обратят внимание, что он всего лишь пяти – точнее, шестиклассник… Но самым страшным было не это, а тоска по семье и родному дому, который превратился в странное место с крысами в банках. Тепло, а
