Венценосный крэг - Ольга Николаевна Ларионова
Застолье, как всегда, было обильным и отнюдь не вегетарианским, как того можно было бы ожидать в доме правителя, чьи подданные поголовно были рыбаками. Восторг по поводу изящества и роскоши колыбели не иссякал, и Юргу пришлось совершить маленький экскурс в область французского барокко (просто счастье, что он запомнил этот термин, – остальное можно было и приврать, благо в череде многочисленных Луев он путался еще в школе, предпочитая им тангенсы и котангенсы). Король благосклонно кивал, но от зоркого ока принцессы не укрылась его нахохленность, из-за чего он напоминал большую усталую птицу, которая на старости лет рискнула обзавестись птенцами, а теперь сомневается, по силам ли ей такое счастье.
Между тем Ю-ю, вконец перемазавшийся, захныкал – пора было его укладывать. Мона Сэниа поднялась.
– Государь, – внезапно решилась она, – позволишь ли мне в этот радостный вечер отнять у тебя еще несколько минут?
Алэл кивнул – он всегда относился к принцессе с неизменной благосклонностью старшего кузена, и тоже поднялся из-за стола. Они подошли к плотному рядку подрезанного самшита, образующего что-то вроде зеленой балюстрады, за которой далеко внизу по-лошадиному всхрапывало вечернее море. Солнце уже готово было скрыться за горизонтом, и поверхность воды мерцала бесчисленными огоньками – рыбаки, вышедшие на вечерний промысел, зажгли их на своих поплавках, волшебным образом преобразив морскую гладь в звездное небо – так благодарные подданные Алэла приветствовали своего государя.
«А вот мне такого не уготовано» – почему-то подумалось ей; с грустью или облегчением – этого она распознать не смогла.
– Что тебя заботит, владетельная хозяйка Игуаны? – Алэл со свойственным ему тактом дал ей понять, что она может обращаться к нему не только как к соседу, но и как к всесильному королю, готовому оказать ей любую помощь.
– Государь, забота моя… наша, – поправилась она, – требует могущества более высокого, чем власть над одним островом.
Алэл склонил голову в знак того, что и это ему доступно.
– Я рассказывала тебе о своих злоключениях, государь, приведших нас на дарованную тобой гостеприимную Игуану, – продолжала принцесса, старательно выбирая слова. – И тебе известно, что с тех пор мы с моим супругом безуспешно пытаемся отыскать на дальних планетах волшебный амулет, с помощью которого нам удалось бы снять заклятие неприкасаемости с заколдованной ледяной горы, в недрах которой, мы уверены, сокрыто тело девушки, погибшей по моей вине.
Алэл слегка качнул головой, как бы говоря: свою вину ты преувеличиваешь, но не мне разубеждать тебя.
– Не старайся объяснить причины, заставляющие тебя обращаться ко мне с просьбой, – мягко проговорил он. – Просто спрашивай.
– Благодарю тебя за твою прямоту. Скажи тогда, повелитель пяти стихий, а есть ли знак или другой способ, позволяющий отыскать на чужой земле такой талисман? Или хотя бы указать место, где он укрыт?
– Нет, – ни секунды не раздумывая, ответил Алэл. – Магия иноземных талисманов, заклинаний и чернокнижной волшбы – это шестая стихия, которая мне неподвластна.
Мона Сэниа не ожидала, что он так легко и безжалостно признается в своем бессилии.
– Значит, ты, государь… – Она запнулась, чтобы нечаянно не оскорбить короля.
– Всего-навсего властелин моря – сегодня, во всяком случае.
– Сегодня? – невольно вырвалось у принцессы – ей и в голову не приходило, что могущество Алэла, о котором она до сих пор больше слышала, чем видела воочию, каким-то образом ограничено во времени.
– Разумеется, – подтвердил король. – Даже двум богам нельзя поклоняться одновременно, а уж пятерым – и подавно. Сегодня перед восходом солнца я обратил свои мысли к алтарю воды – земной, морской и небесной, и только эта стихия стала подначальна мне до завтрашнего утра, пока на рассвете я не возложу на себя власть над другой – или этой же самой – частью всего сущего. Один день – одна подвластная стихия, иначе…
Он запнулся, словно боясь сказать что-то лишнее.
Принцесса опустила голову, чтобы сегодняшний повелитель морских просторов не заметил глубокого разочарования, охватившего ее. Но он безошибочно угадал ее мысли – для этого не нужно было никакого волшебства.
– Теперь я, в свою очередь, приношу тебе благодарность, владетельная мона, за то, что ты напомнила мне о моих обязанностях, – проговорил он, и в его голосе снова зазвенело царственное величие. – Праздник пришел в королевский дом, и я должен разделить его с моим народом.
Он, продолжая глядеть на потемневшее море, простер руку открытой ладонью вверх, и тотчас же сзади ему на плечо беззвучно прыгнул невесть откуда взявшийся шестиногий свянич, поблескивающий выпуклыми стрекозиными глазками. Шустро перебирая лапками, он пробежал по руке и уселся на суховатой ладони.
– Праздничный вечер должен быть свободен от трудов, а добыча обильна, – пробормотал Алэл вполголоса, и непонятно было, обращается ли он к принцессе или дает наставления своему чудно́му зверьку (или длинношерстному насекомому – этого она за целый год так и не смогла разобрать). Но, по-видимому, справедливо было последнее, потому что свянич присел на задние лапки, как котенок перед прыжком, щекотно оттолкнулся от ладони (Алэл поморщился) и взмыл в вечернее небо. Сэниа тут же потеряла его из вида, хотя, следуя дугообразной траектории его полета, можно было предположить, что сейчас он уже плюхается в море где-то в самой гуще скопления лодок.
– А не утонет? – осторожно поинтересовалась принцесса.
Алэл только повел смоляной, не тронутой проседью бровью, как бы говоря: «Ты смотри, смотри…»
Некоторое время она ничего не замечала, но вскоре рой морских светлячков пришел в движение – они затрепетали, закружились, множась и разгораясь все ярче, и дружный радостный клич донесся до королевского сада. На поверхности воды выступили какие-то бесформенные черные пятна, и люди в лодках, замерших на одном месте, принялись торопливо выбирать что-то поблескивающее из этих темных масс. Мона Сэниа машинально поправила свой обруч, чтобы лучше видеть, и вдруг поняла, что море непостижимым образом отступило, почти обнажив дно, и рыбаки теперь прямо руками выуживают крупную рыбу, попрятавшуюся в спутанных водорослях.
– Ты великий король и кудесник, – проговорила потрясенная принцесса. – Прости, что я на какой-то миг усомнилась в твоем даре…
– Нет, – в необъяснимом порыве откровенности отозвался он еле слышно, – я всего лишь прилежный наследник древней мудрости. Но не такой властитель нужен моему народу, чтобы вернуть былое счастье и величие…
– Но ты можешь вырастить такого могущественного короля, потому что теперь у тебя есть внуки! – горячо прошептала принцесса, чувствуя, что этот горький разговор никак не предназначен для посторонних ушей.
– Нет, – еще тише повторил Алэл, – тем более
