Локки 9. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов
Тёплая вода и настоящее мыло помогли мне словно обновиться. По крайней мере, после водных процедур моя кожа снова выглядела просто смуглой, а не грязно-смуглой с кровавыми разводами.
— Так-то лучше, — пробормотал я, проведя рукой по поскрипывающим от чистоты волосам, и голышом отправился в свою комнату, прихватив только кубок-портал, что путешествовал со мной в другой мир.
Грязные и порванные вещи оставил прямо возле душевой. Кто-нибудь их точно заберёт и либо простирает, либо выкинет.
Пока же я вошёл в комнату. Мельком глянул на флажки с изображением рокерской «козы», а потом принялся рыться в платяном шкафу. Там меня ждал сюрприз: отличные чёрные штаны из хорошего хлопка и рубашка того же цвета с вышитой красными нитками всё той же рокерской «козой».
Причём и штаны, и рубашка обладали крохотными камушками-артефактами, вставленными в пуговицы. Они укрепляли ткань, отталкивали грязь и посторонние запахи. Однако подобный чудо-костюмчик всё же мог промокнуть или воспламениться. Впрочем, я всё равно был ужасно рад, что кто-то заказал его из империи.
Быстро облачившись в обновки, я с удовольствием глянул на себя в ростовое зеркало в деревянной резной оправе и услышал деликатный стук в дверь.
— Войдите, — бросил я, уже по характерной тяжёлой поступи поняв, что это моя медведеподобная жрица.
— Господин, я так счастлива вас видеть, — просипела она, тяжело дыша, будто бежала к храму.
— Ещё бы! Я сам себя счастлив видеть, — подмигнул я собственному отражению в зеркале. — Ну, рассказывай, что тут у вас случилось. Зачем прилетала матушка Апофиса? Хотя нет, эту часть можешь пропустить. Она явно оказалась здесь из-за сына. Видимо, почувствовала, что тот свинтил из этого мира, и, естественно, решила, что к этому причастен я.
— А вы были к этому непричастны? — спросила жрица, глядя на меня круглыми медвежьими глазками, сверкающими на покрытом шерстью лице.
— Причастен, естественно, — признался я.
— Но вы, как всегда, всех одолели и вернули дракончика обратно! — выдала она зазвеневшим голосом и сделала ко мне порывистый шаг.
— Конечно! А как же может быть иначе?
— Так-так-так, — быстро проговорила она, пробежавшись мохнатыми пальцами по балахону с изображением той же рокерской «козы». — Стоит записать все ваши приключения, чтобы потом читать их пастве.
— Хм, надо бы мне самому изучить эту книжку с моими приключениями.
— Там всего два раздела, но она уже очень большая. Всё может и не уместиться.
— Ха! Да вон у Польши, то бишь Речи Посполитой, было три раздела. И ничего, до сих пор существует, всё в ней уместилось, — усмехнулся я, довольный собственной шуткой на историческую тематику. Но тут же грустно посмотрел на жрицу, силящуюся осознать мой юмор. — Эх, ладно, не бери в голову, потом пошучу перед кем-нибудь более знающим. Лучше рассказывай, что произошло после моей незапланированной отлучки?
Она опустила взгляд, нервно потёрла руки и принялась глухо излагать, довольно подробно и честно, ничего не утаивая.
Я выслушал её и протянул, недовольно хмуря брови:
— Да-а-а… Вот и разрушилась моя вера в чудеса. А ведь думал, что без меня вы хотя бы недельку выдержите, не передерётесь. А оно вон что произошло: едва Дворец Совета не разгромили. И кто в этом виноват?
— Все виноваты, — выдохнула она, не решаясь поднять голову. — Видимо, рано нам ещё на столь долгий срок оставаться без вашего присмотра.
— Видимо так, — повторил я и почесал висок.
— Есть ещё одна новость, — глухо проговорила жрица и всё-таки посмотрела на меня. — Вокруг города стали появляться очень сильные зверолюды. Они могут быть даже сильнее самого Крушителя.
— Да ну? — удивился я, дёрнув головой. — И откуда такие красавцы?
— Не знаю, — пожала она широкими плечами. — Но мы одного изловили. Он в темнице сейчас сидит.
— Хм, что ж, пойдём посмотрим на него. Хоть чем-нибудь займусь. Отвлекусь от своих… сердечных дел.
Последние слова я пробормотал еле слышно, после чего вышел из комнаты следом за жрицей, которая повела меня к местной темнице.
К счастью, или, может быть, к сожалению, я никогда там не бывал, потому впервые имел сомнительную честь лицезреть двухэтажное приземистое здание из чёрного камня, покрытого такими трещинами, что из них уже росли не просто серые стебельки, а едва ли не кусты.
Благо, что хоть пустые глазницы окон оказались забранными хоть и ржавыми, но крепкими решётками, а главная дверь была сделана из толстых дубовых досок, обшитых металлическими полосками.
Возле двери играли в карты два лохматых зверолюда. Но стоило им увидеть меня, как они резко выпрямились, схватив прислонённые к стене новенькие пневматические винтовки.
— Вольно, — бросил я им.
— Ух я вам задам… — погрозила им кулаком Бурая, наградив злым взглядом. Мол, тут идёт сам сын Сварога, а вы, суки, в карты играете.
Те ответили виноватыми взглядами и быстро отворили дверь.
— Прошу, — сказала мне жрица и указала на вход.
Мы вошли в темницу, где нам встретились очередные охранники. Естественно, они все рьяно приветствовали нас, прижимаясь спинами к холодным каменным стенам коридора, ведущего под землю. Вероятно, там содержались самые опасные преступники и существа. А те, кто был попроще, томились в надземной части тюрьмы.
И прежде чем мы добрались до сочащегося влагой уровня с последними узилищами, нам пришлось преодолеть немало истёртых ступеней.
— Сюда, — бросила мне Бурая, сжимая в руке горящий факел, прихваченный наверху.
Огонь потрескивал и чадил из-за киснущего внизу влажного воздуха, провонявшего болью, гнилью и страданиями. На полу цвела плесень и подсохшие бурые пятна крови, а тени испуганно метались по стенам.
— Вот оно, — указала жрица факелом на решётку. За ней в камере к стене было приковано крупное существо, укрытое полумраком.
— Открой дверь, хочу рассмотреть его получше.
Бурая вытащила из кармана взятую у стражников связку выкованных кузнецом ключей и с противным скрежетом отворила грубый замок. Толкнула дверь и первой вошла в камеру, высоко подняв факел.
Тот осветил дёрнувшегося монстра, загрохотавшего натянувшимися цепями, не позволяющими ему отойти от стены даже на полметра. Его двухметровое тело оказалось покрыто чёрной костяной бронёй, изобилующей шипами. Руки и ноги были толстыми и сильными, а приплюснутая голова походила на башку черепахи, обзавёдшейся мелкими роговыми пластинами.
— Ш-ш-ш! — угрожающе прошипело создание, распахнув усеянную тремя рядами зубов пасть с длинным тонким языком.
— Осторожнее, господин, его язык ядовит! — выдохнула Бурая, отшатнувшись от урода, хотя и так стояла далеко от него.
А я наоборот сделал шаг к нему, вцепившись взглядом в маленькие голодные глаза, горящие красным огнём Преисподней. На меня обрушилась вонь гниющих болот, свернувшейся крови и тухлого мяса, застрявшего между зубами
