Черный обходчик - Василий Анатольевич Криптонов
Я замолчал. Новых вопросов в голову не приходило.
— А как к вам можно записаться? — спросила Изольда.
Девушка протянула ей оранжевую визитную карточку и удалилась в основной зал.
— Так! — донеслось до нас. — И чего все повыпадали⁈
Мы вышли на улицу. Я достал телефон.
— Тимур, ты никогда не ходил на йогу? — задумчиво спросила Изольда.
— Не. Это для богатых бездельников. А я человек серьёзный. Если аквариумы не чищу — души возношу. Эй, «коррупти»! Где ты там?
Пожиратель подошёл к нам. Он уже не плыл по воздуху, а ходил, как человек. Эволюционные процессы продолжались.
— Вот, смотри. Узнаёшь?
Я сунул ему под нос смартфон. Пожиратель вгляделся в фотографию и отшатнулся.
Облик его преобразился мгновенно. Передо мной появился низенький упитанный мужчина с забавным круглым лицом. Точно такой же, как на фотографии, где он позировал рядом с «геликом».
В Смоленске поиск нашёл нескольких Борисов Игнатьевых, но мне посчастливилось с первого раза угадать нужного.
— Ну таки здравствуйте, — отвесил я поклон. — Вот ларчик и открылся. Тебя — твою душу — тянуло к просветлённой. Душа надеялась через неё прийти к спасению. Но разум вовремя подхватил поводья и раздолбал тебя в «гелике» вместо того, чтобы самому взять с полки коврик.
— Платформу…
— А?
— Не коврик, а платформу. Они лежали очень высоко. Мне было неудобно тянуться. Я казался смешным, а мне не нравится, когда надо мной смеются.
— Не суть. В общем, теперь ты уже не пожиратель. Ты — наш клиент. Следовательно, предлагаю перебазироваться в отель и уже там работать штатно. Есть возражения? Нет возражений.
Мы пошли прочь со двора, но бывший пожиратель вдруг остановился. Он показал на дом пальцем и уверенно сказал:
— Вот! Это — та самая стена, которую я вспомнил!
Глава 24
— Самую суть ухватил, — похвалил я пожирателя. — Молодец! Главное, очень вовремя вспомнил.
Борис Игнатьев понурился. Пробормотал:
— Теперь я помню о себе всё…
— Это хорошо, — кивнул я. — Это нам пригодится.
Двор, где Борис вспомнил всё, оказался примерно в получасе ходьбы от отеля. Тучи расползлись уже окончательно, пасмурный день сменился теплым, приятным вечером. О недавнем ливне напоминали только лужи на асфальте.
Мы с Изольдой старались их обходить, Борису было всё равно. Он следовал за нами, кажется, всё ещё офигевая от произошедшего.
В какой-то момент я понял, что мы держимся за руки. Посмотрел на Изольду. Именно тогда, когда она посмотрела на меня. И улыбнулись мы одновременно.
— Это и есть отношения? — спросила Изольда.
Я покачал головой.
— Не уверен. Отношения — это переписки в мессенджерах, и «почему ты только сейчас звонишь, должен был час назад», и «что мы будем делать в выходные». А у нас другое.
— Что?
Ответить я не успел. За спиной вскрикнул Борис.
Мы с Изольдой развернулись одновременно. Чтобы увидеть, как Бориса с двух сторон хватают двое пожирателей и уносятся прочь вместе с ним.
— Да вы совсем охренели⁈ — рявкнул я. — Грабеж средь бела дня!
Переместился так, чтобы опередить пожирателей. В ту же секунду рядом со мной оказалась Изольда.
Пожиратели, тащащие Бориса, в нас едва не впилились. Давать им время на понимание, что диспозиция изменилась, я не стал. Бросился к тому пожирателю, что казался более крупным. Вцепился в него, оторвал от Бориса и отбросил прочь.
Изольда тоже не стояла на месте. В её руке появилась школьная указка. Я невольно содрогнулся — воспоминания о школе ещё свежи. Жаль, что пожиратели не обладают воспоминаниями. А то, небось, от одного только вида лапки бы задрали. Хотя чёрт их знает, пожирателей. Такие, как они, может, и в школьных застенках существуют — не парятся. Слабых гнобят, из мелкоты деньги вытрясают — как положено. Фу, мерзость!
Пожиратель, которого я отшвырнул от Бориса, снова бросился на меня. Я встретил его прямым ударом в челюсть. Больно, конечно, от одного только соприкосновения всё тело ледяные иглы пронзают, но вытерпеть можно. С тем, что было когда-то, не сравнить.
Одновременно с этим я призывал пустышек. Мысленно проклиная Бориса за то, что угораздило заниматься йогой не посреди Большой Советской или улицы Дзержинского, а здесь — в старых дворах, где навигаторы, и те плутают. Достучаться пока ни до одной пустышки не мог.
А Изольда не терялась. Указка в её руках мелькала не хуже, чем шпага у фехтовальщика. Она пронзала пожирателя ударами, не позволяя приблизиться к Борису.
Будь мы с Изольдой вдвоём, ушли бы без проблем. Пожиратели перемещениями не владели, всё, что умели — обращаться в иней. Впрочем, будь мы с Изольдой вдвоем, нападать они бы не стали. На втором месте из оставшихся у пожирателей инстинктов, после потребности жрать, стоит инстинкт самосохранения. В здравом уме к видящим они бы не полезли. Им нужен был Борис. А перемещаться вместе с ним я опасался. Понятия не имел, как может на это среагировать свежепреобразовавшийся из пожирателей призрак. Судя по тому, что Изольда тоже перемещаться не спешила — правильно делал.
— Уйди, видящий, — прошелестел пожиратель, бросающийся на меня. — Мы не одни! Вам не выстоять!
Я увидел, что на подмогу собратьям несутся ещё три звериных рыла в балахонах. Огрызнулся:
— Это вам не выстоять! Совсем страх потеряли, на видящих рыпаетесь?
— Он был одним из нас! Вы не смеете его забирать! Должны оставить нам!
— Интересная логика.
Отшвыривая пожирателя от Бориса, я ни на мгновение не переставал призывать пустышек. Изольда отбивалась указкой.
Крикнула мне:
— Беги в отель, Тимур! Спасай его.
— Угу. Уже побежал.
— Они не отстанут, — пробормотал Борис у меня за спиной. — Они считают, что имеют право меня растерзать! Они хотят этого так, как не хотели никогда! Я знаю, чувствую!
— Хотеть не вредно, — буркнул я.
Хотя уже понимал, что дело плохо. Теперь вместо двух пожирателей вокруг нас бесновалось пять. Борис старался держаться между мной и Изольдой, уворачиваться от тянущихся к нему когтистых лап, но удавалось это всё хуже. Теперь мы с Изольдой занимались в основном тем, что отшвыривали лапы.
— Беги, умоляю! — Изольда на секунду обернулась ко мне. — Я их задержу!
— Да не задержатся они, блин! Мы с тобой им на фиг не сдались, им Борис нужен. Даже если я послушаюсь тебя
