Маска теней - Маркус Кас
Не нужно было спасать и Баталова. Он так же, как я, действовал на опережение в своих интересах. Поэтому с ним легко было быть честным.
— Знаете, меня, пожалуй, даже радует, что вам на них плевать, — ответил менталист после недолгого молчания. — Потому что я, признаюсь, не уверен, что в обратном случае не возникло бы проблем ещё больше. Ваш ответ мне нравится, но… Меня он более чем устраивает, скажем так.
— Значит, мы договорились? — я протянул руку.
Роман Степанович смотрел на мою ладонь, как заворожённый. Затем поднял свою руку, но замер на полпути:
— Только пообещайте, что и впредь будете со мной честны. И я буду в курсе всего происходящего.
Чёрт, иногда его ум мог и раздражать, оказывается. Не привык я отчитываться, как бы он это ни называл. Но это совместное дело, как ни крути.
— Обещаю, — всё же сказал я.
Рукопожатие было сильным, менталист будто хотел, чтобы магия точно зафиксировала мои слова. Но я был искренен. В курсе держать буду. Это же не значит, что мои действия нужно согласовывать.
— Кстати, — милейше улыбнулся глава конторы, когда мы расцепили руки. — Вы знаете про ночное происшествие?
— Что за происшествие?
— Вы совсем не читаете новостей? Советую вашему помощнику хотя бы вам подборку составлять. Неподалёку от вашего Безымянного острова ночью было замечено нечто странное. Свидетель утверждает, что по реке шло чудище морское. Выражалось нецензурно.
— Морское чудище, которое ещё и ругалось? — я невольно рассмеялся, хотя внутри напрягся.
Всё же в тот миг, что спала иллюзия, кто-то оказался на берегу.
— Согласен, звучит бредово. Да и свидетель не из надёжных. Но всё же. Возможно, ваши люди тоже что-то заметили или слышали?
— Нет, — помотал я головой. — Мне бы доложили.
Пожалуй, так скоро Баталов меня во всех странностях подозревать станет. Пусть в этом случае он прав, но нехорошо как-то. Это как с алхимиком, которого обвиняли во всех местных бедах.
— Хорошо, — судя по взгляду менталиста, подозрения остались при нём. — Спишем на сезонное помутнение разума. Буря налетела мощная, а свидетель был не очень трезв. Да и приверженец теорий не самых логичных и разумных.
— Каков дальнейший план? — перевёл я тему.
— Пара дней потребуется, чтобы распространить слухи о вашем новом статусе. Я запущу и правдивые, иначе будет выглядеть совсем уж очевидно. Точнее, правда и будет основной новостью, а вот прочее подадим как страшный секрет. В общем, я знаю, как сделать всё грамотно. Вы же… будьте осторожны.
Он умолк, пока с нашего стола убирали. Мы от души поблагодарили за трапезу и расплатились.
— За вами будут следить, имейте это в виду, — продолжил он, когда мы опять остались наедине. — И свяжутся не сразу, сначала будет проверка. А то и не одна, так что ведите себя в соответствии с легендой. Можете кому-нибудь по шее надавать, я прикрою.
Вот уж для чего прикрытие мне было не нужно. Но понимал, что он просто переживает за меня. Пусть Баталов знал, кто я и какой силой владею, но всё же в его глазах я был молодым и неопытным. И это могло стать проблемой.
— Не вмешивайтесь, Роман Степанович. Что бы ни произошло, не вмешивайтесь. Если мне потребуется помощь, уж поверьте, я сообщу.
Он не ответил, лишь упрямо сжал губы. Пришлось надавить, чтобы он не испортил всё.
— Я не ваш подчинённый, не забывайте. И ответственность за себя несу я сам. Если вы вмешаетесь в неподходящий момент, то подставите меня под удар. И тогда я не ручаюсь, что вы не пожалеете. Но при любом исходе нашему сотрудничеству придёт конец.
— Вы мне угрожаете? — так удивился глава конторы, что я ощутил даже что-то сродни чувству вины.
— Я никогда не угрожаю. Я предупреждаю, чтобы избежать возможных неприятностей. Не хочу, чтобы всё закончилось неудачей. Я не люблю проигрывать, ваше благородие, — очень тихо сказал я.
Кажется, он вновь задумался о казематах Трубецкого бастиона. Эта мысль ему явно принесла облегчение, как видимость выбора. Знал бы он, что это лишь начало… Пожалуй, просьбу о доступе в хранилище лучше немного отложить. Благо у меня другие заботы были.
— Вы мне напоминаете одного весьма раздражающего человека. От которого очень многие хотят избавиться.
— И кого же? — заинтересовался я наличию конкурентов.
— Меня, ваша светлость. Меня, — фыркнул он. — Хорошо, я вас понял. Даже когда вас унесёт дракон, я не стану отбивать у него заслуженную жертву. Памятник вам поставлю, в каком-нибудь дальнем сквере. И буду раз в год приносить ромашки.
Да что же у него за история с драконами?
— Цветы папоротника, — уточнил я.
— Папоротник не цветёт, — усмехнулся Баталов. — Уж артефактор должен об этом знать.
— Вот именно, — я пожал плечами. — С такой же вероятностью и вам придётся к моему памятнику цветы таскать.
Менталист закатил глаза и шумно выдохнул. Что послужило знаком успешного завершения обсуждения условий. Всё получится. Мы ещё немного посидели, переваривая как вкуснейшую еду, так и нашу беседу. Обоим было о чём поразмышлять. Скорее всего, мы оба планировали обхитрить другого…
Сначала до нас донёсся дух. Аромат абсолютной свободы, смирения с судьбой и похмелья.
Затем появился и его хозяин, пошатываясь, но не теряя целеустремлённости. А следом раздался хриплый уверенный голос:
— Господа, одолжите монету хорошему человеку. Скрывать не посмею от вас, на чарку требуется. Жажда измучала, господа. Жажда такая, что страшнее сварливой жены. Я верну, слово чести! Меня тут каждый знает. Любой подтвердит — Смазливый слово держит!
Речь его впечатлила не меньше, чем прозвище. Данное кем-то явно наперекор внешности. Я извлёк несколько монет из кармана и протянул. Глаза просящего загорелись и меня одарили самыми лестными эпитетами, вплоть до спасителя миров.
— А скажите, любезный, раз уж вас каждый знает, наверное, и вы всех знаете?
— Как облупленных, господин! Каждую собаку! Каждую блоху на каждой собаке, — торопливо расширил он круг своих знакомств.
— Может знаете, а не продаёт ли кто лавку? — я вновь засунул руку в карман, и там обнадёживающе звякнуло.
— Ото ж, — расплылся
