Частная практика - Сергей Баранников
Но самое любопытное ждало меня на последнем приёме, который предстояло провести на выезде.
Памятуя фокусы Потехина и Шевцова, я решил перестраховаться и на выезд поехал с Лёней и Ромой. Два ратника — хорошая подстраховка на случай, если будет суждено столкнуться с людьми Серого кардинала.
Вообще, не люблю вызовы на дом, потому как частенько с этим связаны какие-то серьёзные проблемы. Либо пациент прикован к постели и не может ходить, либо причина вызова носит конфиденциальный характер, а то и вообще на месте ждёт какая-то неприятная история.
Мы остановились возле шикарного особняка по улице Снежной. Это была предпоследняя улица богатого района на севере Дубровска. Последней была Северная, но там дома были уже поскромнее, их покупали богачи из числа тех, кто только недавно влился в ряды знати и не передавал богатство и влияние из поколения в поколение.
На пороге меня встретила женщина лет сорока в богатой одежде. Её оценивающий взгляд проскользил по мне от макушки до носков ботинок, и только после этого она позволила войти. Странно, что дверь открывал не швейцар или охранник. Мне казалось, что при её состоянии женщина вполне могла позволить себе прислугу.
— Надеюсь, всё, что вы здесь увидите и услышите, останется между нами, — произнесла женщина, активировав механизм, который автоматически задёрнул шторы.
Лишь после того, как женщина убедилась, что никто не сможет подсмотреть, она развязала пояс халата, повернулась ко мне спиной и скинула одежду с плеч. Даже при тусклом свете лампы в глаза бросилось уродливое клеймо на правой лопатке с буквами «СК», что означало ссыльнокаторжный.
Предоставив мне достаточно времени, чтобы хорошенько рассмотреть отметину на коже, она накинула халат обратно и повернулась ко мне.
— Я знаю, что вы можете удалять шрамы и рубцы от ожогов. Поможете мне избавиться от этого уродства?
— Такое клеймо ставили только тем, кто совершил серьёзное преступление перед государством. Судя по тому, что вы находитесь здесь, а не на малахитовых рудниках, недостаточно тяжёлое для пожизненного заключения или смертной казни.
— Вы поразительно умны для своего возраста, — с едва скрываемым недовольством заметила женщина. Не понимаю, она всерьёз рассчитывала, что я не в курсе и соглашусь удалить это клеймо? Ищите дураков! Я на это подписываться не намерен.
— Надеюсь, вы понимаете, что клеймо ставили не для того, чтобы его сводили? — поинтересовался я.
— Именно поэтому я обратилась к вам и пригласила к себе домой. Я уже пять лет как вдова, а недавно познакомилась с одним интересным мужчиной. Боюсь, если он увидит клеймо, его отношение может кардинально измениться.
— Понимаю ваше желание начать жить с чистого листа, но сводить такой шрам от ожога я не намерен. По крайней мере, пока не увижу разрешения на эту операцию от представителей власти.
Разумеется, никто такое разрешение мне не даст. Преступления против империи не имеют срока давности и по этой статье преступников не амнистируют. Удивительно, что женщина вообще стоит передо мной, а не заканчивает свою жизнь на каторге. На беглянку она точно не похожа, так что я склонялся к мысли, что её вина была не такой уж и значимой.
— Мой муж умер на малахитовых рудниках пять лет назад, — решила открыться мне женщина. — Он пробыл там двенадцать лет, а задержан он был, когда ему стукнуло двадцать пять, а мне — двадцать два. Да, он впутался в плохую компанию. Не уверена, что вы помните в силу своего возраста, но семнадцать лет назад в Ярской губернии было громкое дело. Так вот, я была его женой, и пусть сама не участвовала в заговоре, но знала о нём. Знала, но не выдала заговорщиков, как следовало бы сделать. Что поделать, я старалась быть хорошей женой и поддерживать мужа во всём. Вадик пытался меня выгородить на суде, отрицал мою вину во время допросов, но мне всё равно дали десять лет каторги и на всю жизнь наградили этим клеймом.
Не знаю зачем женщина решила рассказать мне эту историю. Может, просто хотела выговориться, или надеялась расчувствовать меня и уговорить на процедуру.
— Погодите, но ведь после каторги вас должны были перевести в ряд поселенцев и отправить в специальное место.
— Верно, но к моему счастью император Михаил отменил этот указ, подписанный ещё его дедом, поэтому я получила свободу. Отбыв наказание, я не осталась в Яре-на-Светлице, потому как меня там знали, но и покинуть родные места не смогла. Я перебралась в родовой особняк мужа в Дубровске, который пустовал много лет, привела его в порядок и попыталась начать жизнь заново. Вот только это оказалось не так-то и просто.
— Понимаю, но помочь вам ничем не смогу. Думаю, если у вашего избранника действительно искренние чувства, его не остановит ваше тёмное прошлое. Тем более, что это случилось почти два десятка лет назад.
— Благодарю вас за поддержку. Думаю, вы правы. Моё желание скрыть прошлое было вызвано страхом потерять близкого человека и остаться одной, но я должна быть честна с ним до конца и уметь принимать своё прошлое. Если он не поймёт, так тому и быть, — проведя меня до порога, женщина коснулась моей руки и посмотрела в глаза. — Надеюсь, вы никому не скажете об увиденном?
— Можете быть уверены, что я умею хранить врачебную тайну. Тем более, кому следует знать о вашей особенности, и так о ней прекрасно осведомлены, — заверил я пациентку и зашагал в сторону калитки.
Когда я вернулся к машине, Лёня дремал, а Рома смотрел новости на экране крошечной магнитолы, вмонтированной в торпеду автомобиля. Тоже мне телохранители нашлись! Если бы люди Серого кардинала хотели их обезвредить, для этого не понадобилось даже пользоваться даром.
— Что-то ты быстро! — встрепенулся брат и потёр лицо, стараясь поскорее проснуться.
— Мы пообщались с пациенткой и приняли решение не проводить процедуру.
— Выходит, мы зря сюда тащились? — недовольно заворчал Леонид.
— Ничего не бывает напрасно. Сегодня я снова вспомнил о том, что жизнь иногда может быть несправедливой и слишком жестокой к тем, кому не повезло оказаться в плохой компании. А заодно я вынес хороший урок о том, что всегда и во
