Охотник на творцов - Александр Лобанов (АТ)
– Не беси… – в голосе помимо воли отразились нотки паники.
– Не тупи! – перебил меня Маргинал. – Это по вчерашнему делу! Время не терпит! Говори, где ты, я сейчас подъеду…
Что за беспредметный спор? Я приоткрыл окошко автомобиля и в тепло салона проник освежающий ветерок с запахом мокрой листвы. Я уже хотел плюнуть и назвать адрес. Но тут почувствовал в сознании отголоски смеха, который сотрясал Брута у меня на плече. Да… действительно, что-то я туплю с утра пораньше. У меня же специально для таких сомнительных встреч отдельное место есть!
– Через полчаса “У Семёныча”, буду ждать, – отрезал я.
– Да ты что… – дослушивать я не стал и отключился.
Если надо, то Алексей явится. А мне вновь придётся отложить поход в банк. Отличная причина! Меня только от одной мысли о банковской системе передёргивало.
Всю жизнь придерживался правил: не быть никому должным. От банков держался подальше… Но только в стенах банка располагался единственный приличный ювелирный магазин нашего города. Собственно, в стенах банка находились все магазины, которые владели хоть чем-то сколько-нибудь ценным. А день рождения Нади всё ближе!
Банки и соответственно – деньги. Деньги, да и вообще Золотой Телец ещё до появления Веры обладал особой притягательностью и даже магией. Деньгам всегда поклонялись. Причём, в отличие от многих религий, магия эта действительно работала: деньги решали проблемы, делали людей счастливыми, совершали невозможное, убивали на расстоянии.
С приходом Веры ситуация стала неоднозначно-безумной. Чем большим количеством денег обладал человек, тем он становился сильнее: деньги в прямом смысле слова давали людям защиту от многих проблем и физических воздействий. Своеобразная аура силы и уверенности, только дополненная пуленепробиваемостью и везением. И эта защита при переходе за определённую грань перерастала, как уважаемый читатель уже догадался, в одержимость. Человек хотел всё больше и больше денег, не взирая ни на что! Хотя… разница с прошлым миром невелика, разве только физические изменения более выраженные. Но это спорное утверждение.
И как бы сильные мира сего не любили деньги, но свою жизнь и здравомыслие они любили больше, по этой причине после Чёрного месяца… нет, деньги не отменили, и не разделили поровну. Деньги сделали максимально нематериальными, чтобы на них нельзя было сфокусировать Веру. Если точнее, то мир перешёл в эпоху крипто-валют и массового беспроводного расчёта. Это позволило запереть Веру в деньги на уровне интернета.
Но что же банки? То, что во время Чёрного месяца… да и позже… собственно, даже до сих пор, их пытались грабить с помощью различных проявлений Веры – ничего удивительного. Да, в банках отсутствовали деньги, зато имелись активы: драгоценные металлы и камни, акции и другие дорогостоящие бумаги, просто безделушки со стоимостью, где нулей больше нежели позволяют приличия. Также в стенах банка находились магазины с дорогими вещами, которые имели особую притягательность для воров.
Банкам пришлось резко сократить своё присутствие до двух-трёх отделений на миллион жителей города. Добавим туда офисы дорогих фирменных магазинчиков, которые могли себе это позволить. В результате отделения стали больше похожи на маленькие крепости. Маленькие оконца. Толстые бетонные стены. Сталь. Решётки, где только возможно. Камеры воткнули везде, куда только хватило фантазии и дотянулись конечности. Охраны пять-шесть бывших военных, зачастую творцов, с тяжёлым вооружением и в броне, которую можно принять за рыцарскую.
Связываться с подобной системой охраны могли только психи. Зато клиентам банка и магазинов всегда рады и их защищают в стенах офиса. И банк нашего города всего в паре кварталов на соседней улице… почти жаль, что такая возможность зайти пропадает.
Ладно, что-то меня совсем унесло в воспоминания, уважаемый читатель. Нужно, наконец, заняться делом, ради которого я приехал. А прибыл я на поверку призывника, которому выдали разрешение на установку и использование игр боевой направленности. Жил он в частном секторе, в небольшом деревянном чуть покосившемся доме.
Согласно данным на парня:
“Дмитрий Юрьевич Епифанов.
Возраст – 18 лет. Холост. Постоянной подруги не имеет. Детей нет. Мать – мертва (черепно-мозговая травма) 4 года. Отец – отбывание срока в колонии (14 лет за убийство) 4 года. Опекун бабушка.
Не работает. Не учится. Военнообязанный.
Собственность: не имеет. Проживает: Проспект Строителей д. 45.
Творческих увлечений не зарегистрировано (отмечена высокая интернет-активность). Развитие: “Психик” – защита психики.
Уровень Веры – низкий: ИВ – 1 ед. БВ – ~40 ед. МВ – 10÷50 ед.”
Я прошёл по гнилым, хлюпающим в грязи доскам, что притворялись тропинкой от дороги к двери дома. Успел отметить: огород на заднем дворе не убран, более того, весь зарос сорняком, ботва картошки едва угадывается, словно на грядках месяц никто не появлялся. А когда я занёс руку, чтобы постучать, то понял – дом не просто покосившийся, но с дырами в ладонь между брёвнами, которые догнивали свой век.
Дверь от стука не рухнула – уже хорошо. Я ещё раз огляделся. Поленница почти пуста, хотя, очевидно, ей недавно пользовались – белёсая щепа ещё не втоптана в грязь, а несколько чурбачков уже подготовлены для транспортировки в дом. Удручающая картина, если честно.
Внутри дома оставалось тихо. Я вновь постучал. Стоять на месте становилось прохладно, так как сегодня солнце баловало лишь скупым светом и теплом. Не дождавшись реакции, я нетерпеливо залез в наруч. Всё правильно, значок Дмитрия в доме, как и его бабушки.
– Откройте, – со всей дури начал я бить в дверь, раздражаясь. – Я знаю, вы дома.
– Уходите! – крикнули мне из-за двери дрожащим голосом.
– Это Редактор! Я пришёл для проверки от военкомата! – рявкнул я, с трудом сдерживая недовольство. – Откройте немедленно!
За дверью зашуршало, и она открылась, пронзительно скрипнув не смазанными петлями. Военнообязанным оказался парень среднего роста, от вида которого меня передёрнуло: лицо в прыщах, которые лишь слегка прикрывали сальные патлы. Плюс редкие волосинки на лице, которые пытались превратиться в усики и козлиную бородку. Безуспешно. Ещё большее отвращение вызывал живот… хотя нет, правильнее, брюхо, делавшее парня вдвое больше. И всё это чудо в поношенной потной одежде. Радовало единственное – от парня не пахло.
– Доброго дня, – я открыл своё удостоверение. – Позволите?
– Да, да, конечно, – лишь мельком глянув на документ, заторопился парень, и я с трудом сдержал рвотный позыв, заметив жёлтые зубы с белым налётом.
Похоже, парень совершенно асоциален: про Истинную Веру молчу – её много не бывает, но
