Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

От этого разговора на меня напала задумчивость. А что мы с Кощеем, как функционируют наши организмы, способны ли к продолжению рода?

Я ничего не сказала Насте, прялку ей поищу, пусть руки займет, раз ей это необходимо.

* * *

Четверг, 7 ноября, день рождения Тохи.

— А престарелый ловелас на день рожденияу приглашен?

Исчадие пришел с прогулки с опозданием, и мне уже хотелось оставить его дома в наказание — не люблю торопиться на мероприятия. Юля давно скинула адрес, где они будут, — возле памятника Екатерине Второй.

— Нет. — Я выразительно указала на часы.

— Подумаешь, немного задержаулся на свидании. Вот если бы ты мне календарем тряусла — это была бы проблема, — зевнул кот.

— Поехали, гуляка, — пробурчала я.

Поздний ноябрьский вечер, дороги полупустые. Днем было на редкость солнечно, но небольшой минус схватил тонкой белой корочкой лужи и до хруста заморозил вечно зеленую траву на газонах — город готовился к зиме. В машине уютно грела печка, в сумке на заднем сиденье лежали термосы с чаем, стаканчики и кексы, которым предстояло стать своеобразным тортом. Хотелось порадовать друга, а не напрягать еще сильнее, так что чем проще — тем лучше, и ничего обязывающего. Каз прислал сообщение, что выехал.

Мне было любопытно: что он собрался дарить и почему вдруг это тайна? Волновалась, будто это мой подарок; глупо, но настроение подняло. Не хотелось даже бурчать на кота за опоздание, к тому же мы вполне успевали.

Чем мне еще нравилось вечернее время — можно было не переживать за внезапно возникающее бельмо, в темноте или при ночном освещении внимательно человека разглядеть нельзя. Это расслабляло. А мы все знаем: где Юля, там точно есть души или вот-вот появятся. Такая работа.

— Бастет будет? — спросила я.

— Дома осталась ждать, с монстром. Не любит город и сюрпризы.

Я надеялась, что имениннику понравится наше вмешательство. Хотелось разорвать петлю однотипных дней рождения чем-то позитивным, чтобы он взглянул на этот день иначе.

— Надо купить тебе одежду, тяжело таскать под курткой, — сказала я коту за несколько светофоров от площади Островского и мысленно надеялась, что найдется место для машины на стоянке недалеко от Александринского театра.

— Собачью? — презрительно фыркнул Бальтазар. — Меняу дамы засмеют.

— Не вижу здесь твоих дам. На выход, как сейчас.

— Неудобно, Ягуся, движенияу сковывает.

— Вот и дрожи тогда в рюкзаке, — мстительно усмехнулась я. — Руки у меня сегодня будут заняты.

По стоянке пришлось немного покружить, но место мы нашли. Я натянула шапку, застегнула плотнее куртку, упаковала кота. Со всем добром поспешила к памятнику.

Людей было не много — первые заморозки обычно застигают врасплох, заставляют ежиться и прятаться по домам или кафе. Нам же лучше — меньше лишних глаз.

— Девушка, постойте! Родители говорили идти за мечтой, но я не успеваю за вами! — настиг меня подзабытый голос в нескольких метрах от Юли и Тохи. Я подавилась смехом, обернулась и встретила обычную городскую личину беса — мужчина в возрасте, которого я впервые увидела в лавке. Стильное серое пальто, джинсы, ботинки. В одной руке у него был предмет, похожий на посох. Необычно, у Гендальфа, наверное, одолжил.

— Каз, они правда так говорили?

— Конечно, за эту мечту мы и воевали бесконечно у Колодца Душ. — Он усмехнулся. — Там еще было про «наматывать кишки врагов», но это другая история.

— Мняу кажется, ты растерял навыки, Казанова, — ехидно протянул кот из рюкзака. — Заржавел за старостью лет.

— Если бы я действительно хотел охмурить твою хозяйку, Исчадие, это было бы не так примитивно. Как-нибудь я дам тебе мастер-класс, с твоими кошечками пригодится, — подмигнул бес.

Мне было странно на него смотреть, и я переключила фильтр на привычные рога-копыта.

— Что это у тебя? — Я указала на посох.

— Подарок. — Он хитро подмигнул. — Давай, рыжуля, свой самосборный торт, холодно здесь торчать, не июль.

Я отошла к скамейке, вытащила из сумки блюдо с кексами. В каждый из них было воткнуто по тонкой свечке. Операцию с поздравлением нужно было провернуть быстро. Предложила Казу:

— Давай за памятник, ты их зажжешь.

Казимир достал зажигалку. Чирк-чирк-чирк, на ходу, все готово. Лишь бы не задуло.

Вышли из-за памятника и нестройным хором затянули: «Прилетит вдруг волшебник…» Каз пел приятно, Бальтазар ужасно фальшивил своим кошачьим акцентом.

У Тохи вытянулось лицо, он так и застыл, пока мы к нему шли. Юля хихикала за его спиной, а потом пихнула кулаком в бок:

— Пятьсот эскимо есть холодно, но вот кексики… С днюхой, Глюк!

Я встала почти вплотную к нему, посмотрела в глаза и проглотила комок в горле. Его взгляд — не передать словами. Радостно-недоверчивый, ошарашенный. Взгляд человека, не привыкшего, что кто-то делает что-то для него и это что-то — хорошее. На нас смотрели редкие прохожие, кто-то захлопал и свистнул, нам было все равно.

— С днем рождения, Тох! — сказала я.

— Задувай, пернатый. — Это Каз.

— Мняу не видно! Опяуть все пропускаю! — Кот в своем репертуаре.

Тоха в несколько приемов задул свечи. Мы отошли в сторону и расположили пикник на скамейке, где фонарь ближе. Кот вылезать целиком не стал, только голову высунул. Юля с любопытством посмотрела на него, но вроде бы тискать и чесать за ухом не собиралась — явно весь блог прочитала.

— Ну вы даете! — наконец сказал Тоха, все еще недоверчиво рассматривая нас.

— Нормально, нечего киснуть, жертва Горыныча! — Юля первой налила себе чай и взяла кекс. — За здоровье твоих запчастей!

Этим вечером она была самой позитивной среди нас, и не только по настроению, но и внешне. Желтые резиновые сапоги остались в дождливой осени, их сменил такой же желтый пуховичок и полусапожки с разноцветным принтом под змею. В свете фонарей она была как солнышко. И мы такие рядом — пятьдесят оттенков серого Питера.

Я улыбнулась и взялась всех знакомить:

— Казимир, Бальтазар — это Юля. Жнец. Юля, это Казимир, а в рюкзаке мой незаменимый компаньон.

— Здрасьте, — чуть напряженно ответила она, глядя на беса. Тот лишь кивнул, не проявляя особых эмоций.