Меченный смертью. Том 2 - Валерий Юрич
Разобравшись с покупкой ноутбука, я отправился в банк. На входе меня сразу узнали. Похоже, что мое фото заранее было отправлено на ресепшн. К нам с Ярцевым подошла симпатичная брюнетка с натянутой на лицо широкой искусственной улыбкой и елейным голосом сказала:
— Александр Николаевич, мы рады приветствовать вас в нашем банке. Прошу, — и она указала на двери лифта, — вас уже ждут.
Мы с Виктором Петровичем последовали за брюнеткой в просторную и богато украшенную кабину. Вопреки моим ожиданиям, после того как двери закрылись, мы стали спускаться вниз. Лифт двигался быстро и сравнительно долго. У меня даже возникло ощущение, что банк занимает под землей гораздо больше места, чем на ее поверхности. Само здание было трехэтажным, а лифт спустился, по моим расчетам, как минимум на пять этажей вниз.
Выйдя из кабинки, мы оказались в довольно тесном и аскетичном фойе, свернули в левый коридор и, миновав несколько однотипных дверей без опознавательных знаков, остановились у одной из них.
Брюнетка осторожно постучала и, выждав несколько секунд, приоткрыла дверь. Загляну внутрь, она тихо произнесла:
— Роман Евгеньевич, к вам граф Белов.
После этого она обернулась к нам с Ярцевым, широко открыла дверь и вежливым жестом пригласила нас внутрь.
В небольшом, но довольно свободном и скудно обставленном кабинете сидел пожилой мужчина, лет пятидесяти пяти. На его желтоватом лице лежала неизгладимая печать усталости и легкого раздражения. Он окинул нас цепким взглядом своих водянистых глаз и молча указал мне на свободный стул. Поскольку в этой комнате, кроме письменного стола, двух стульев и узкого стеллажа, заставленного папками с документами, ничего не было, то Виктор Петрович остался стоять у двери, равнодушно глядя перед собой.
— Добрый вечер, Александр Николаевич. Рад, что вы нашли время и наконец-то к нам заглянули, — безучастно и весьма холодно поприветствовал меня Роман Евгеньевич, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, стоящего перед ним на столе.
Я счел за лучшее не отвечать на столь неподобающее приветствие. Если клерку нравилось разговаривать со своим ноутбуком, то и я, пожалуй, в стороне не останусь. Я достал смартфон, состроил серьезную и сосредоточенную физиономию и сделал вид, что пишу кому-то сообщение. Печатал я довольно долго, абсолютно не обращая внимания на замершего напротив меня Романа Евгеньевича.
Таких наглецов, которые чувствуют себя императорами в границах своих кабинетов, лучше сразу ставить на место их же оружием.
Когда процедура экзекуции и постановки на подобающее место для клерка была закончена, я медленно убрал смартфон в карман, и лениво поднял вопросительный взгляд на сидящего напротив человека. Было заметно, что мои действия несколько выбили его из привычной колеи вседозволенности. Я продолжал молча и равнодушно смотреть на клерка, пока тот, наконец, не отвел взгляд.
Хмыкнув от возмущения, Роман Евгеньевич, еще раз глянул на меня и, поняв, что я так и собираюсь дальше молчать, прервал, наконец-то, затянувшуюся паузу:
— Александр Николаевич, мне сообщили, что вам нужен доступ к вашему родовому счету.
Я молча кивнул и продолжил буравить собеседника холодным взглядом. Лицо клерка пошло красными пятнами. Он наклонился, покопался в ящике стола и извлек из него маленькую флешку. Положив ее перед собой, он протянул мне несколько листов бумаги с мелким печатным текстом.
— Это банковский договор с новым главой рода Беловых. Подпишите, пожалуйста, и поставьте родовую печать.
Я взял листы и принялся внимательно их читать. Это, судя по реакции клерка, было верхом наглости с моей стороны. Он запыхтел и нервно заерзал на месте, а потом начал судорожно что-то отстукивать на клавиатуре своего ноутбука.
Как бы там ни было, читал я не из-за вредности, а поскольку привык подписывать только то, что полностью мной прочитано. Никаких исключений в этом плане я не делал. Хотя, если уж быть совсем честным, за мою длительную шпионскую карьеру, подписывать что-либо мне приходилось крайне редко.
Ознакомившись с договором, я его быстро подмахнул и поставил перстнем родовую печать. А после этого, оставив бумаги на своей половине стола, откинулся на спинку стула и вновь равнодушно уставился на клерка. Увидев, что тот вновь замешкался, я сделал вид, что потерял к нему всякий интерес, и принялся рассматривать кончики своих ногтей.
Вот тут уже Роман Евгеньевич не удержался и что-то тихо пробурчал себе под нос. Это было похоже на довольно избитую фразу, типа: «И что этот молодой выскочка-аристократ себе позволяет⁈» После этого он рывком привстал, перегнулся через стол и забрал подписанные документы. А затем, пододвинув лежащую перед ним флешку всего лишь на пару миллиметров, он злорадно улыбнулся и произнес:
— А это ваш ключ доступа к интернет-банку.
Он торжествующе замолчал, ожидая, когда я вынужденно потянусь за флешкой. Но я продолжал спокойно сидеть, не обращая никакого внимания на лежащий перед клерком электронный ключ от моего счета.
Роман Евгеньевич удивленно посмотрел на меня и развел руками.
— Вы что-то еще хотели, Александр Николаевич?
Я знал, что тот лукавит. Согласно процедуре, он должен был сообщить мне о текущем состоянии моего счета, а также ознакомить с информацией об арендуемых моим родом банковских ячейках, если таковые имеются в этом отделении. Видимо придется ему об этом напомнить.
— Уверен, Роман Евгеньевич, что вы не хуже меня знаете процедуру передачи банковских обязательств новому главе рода. Или мне вам напомнить?
У клерка глаза на лоб полезли от удивления. Он явно не рассчитывал услышать такую фразу от восемнадцатилетнего юнца. Роман Евгеньевич чинно откашлялся, еще немного пододвинул ко мне флешку и начал настукивать на клавиатуре что-то похожее на похоронный марш.
В следующий миг его лицо расплылось в злорадной ухмылке. Он посмотрел на меня, даже не пытаясь скрыть своего приподнятого настроения.
— Александр Николаевич, оказывается, что прошлая глава рода задолжала довольно крупную сумму, которая, к сожалению, — прозвучало это так, словно он хотел сказать «к счастью», — была списана из сегодняшнего пополнения. Остаток на вашем счете составляет пятьдесят три тысячи рублей.
Мне потребовалось приложить массу усилий, чтобы сдержать свои эмоции и не выказать их. Одновременно с этим внутри меня разбушевался ураган по поводу того, как беспечно моя тетушка разбазарила все деньги своего рода,
