Эликсир сущности - Алекс Рудин
Это означает, что Ковшин на самом деле не человек, а чудовище. Чешуйчатая зверюга с зубастой пастью.
Это было невероятно, но объясняло все. Даже пустые флаконы от зелий превращения, которые были разбросаны возле Ковшина, когда мы его нашли. Он отчаянно пытался превратиться обратно в человека, и это ему почти удалось. Но лишь временно. Эффект зелья сущности оказался сильнее.
А прямо сейчас неизвестное чудовище, которое только прикидывалось человеком, лежит в одной из палат госпиталя. Возле него даже охраны нет.
Как только я это сообразил, то сразу же послал зов целителю Макарову.
— Антон Григорьевич, это Воронцов. Скажите, что там с Ковшиным?
— Никаких видимых изменений, Александр Васильевич. Он по-прежнему без сознания. При помощи магии я поддерживаю его в этом состоянии.
Мягкий голос целителя немного успокоил меня.
— Он точно не очнется сам?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
Я сразу решил сказать Макарову все. Начальник Тайной службы вряд ли одобрит это, но безопасность людей важнее.
— Я думаю, что Ковшин — не человек, Антон Григорьевич. Чудовище, в которое стремится превратиться его организм, это и есть настоящий Ковшин. А человеческий облик был только маской.
— Никогда о таком не слышал, — изумился Макаров. — Вы уверены?
— Не уверен, — вздохнул я. — И постараюсь узнать, как можно больше. Но рисковать нельзя. Переведите Ковшина в самую надежную палату, которая у вас есть, и заприте на замок. А я постараюсь организовать охрану.
— Понял, Александр Васильевич.
За окном кабинета Сойкина послышался треск двигателя. Упавший духом купец вздрогнул и повернул голову. Я подошел к окну и успел увидеть мобиль, который спешно выезжал из двора.
— Похоже, ваши помощники решили сбежать, Федор Ильич, — сказал я Сойкину. — Надеюсь, это не вы им приказали?
— Нет, что вы! Наверное, Хват подслушал, о чем мы говорили.
— А у вас в кабинете такие тонкие стены? — усмехнулся я.
Хотя, у приказчика хватило бы ума подслушать разговор под окном.
Я не думал, что Хват помчится уничтожать заброшенную лабораторию. Скорее, постарается спрятаться и сидеть тихо, как мышь под веником. Но на всякий случай, послал зов Мише Кожемяко. Сообщил ему номер мобиля, коротко ввел в курс дела и описал внешность приказчика. А заодно попросил отправить в наш госпиталь двух полицейских и приставить их к палате Ковшина.
— Сделаю, — к моему удивлению, ответил Миша.
— И Прудникова уговоришь? — удивился я.
— А он сегодня взял выходной. У его тещи именины.
— Надо же, вот это везение! — рассмеялся я. — Получается, ты сегодня начальник?
— Ну, есть еще господин полицмейстер, — серьезно ответил Миша. — Но, думаю, что ему сообщать не обязательно, у него полно важных дел.
— Правильно, — одобрил я. — Зарабатывай отличия по службе, пока есть возможность.
И снова посмотрел на Сойкина. Что-то купец совсем раскис в ожидании неминуемой кары за свои прегрешения.
— Скажите, Федор Ильич, а магическими специями вы торгуете? — спросил я, чтобы отвлечь его от горьких мыслей.
— Что? — Сойкин удивленно уставился на меня. — Нет, какие теперь специи…
— Жаль, — вздохнул я. — Один мой знакомый повар дал бы за них хорошие деньги.
Наконец, в коридоре послышался уверенный голос начальника Тайной службы. Никита Михайлович что-то спрашивал у продавщицы.
Через мгновение он уверенно постучал в дверь кабинета.
— Господин Тайновидец, вы здесь?
Купец Сойкин втянул голову в плечи и задышал часто, со свистом.
Я поднялся, отодвинул кресло и открыл дверь.
— Прошу, Никита Михайлович!
Из-за спины Зотова выглядывала удивленная и немного испуганная продавщица.
Я кивнул ей, давая понять, что не забыл о ее просьбе.
— Подождите меня, я скоро освобожусь, и мы с вами поговорим.
Глава 15
После короткого допроса несчастного купца Сойкина кое-как усадили на заднее сиденье мобиля и повезли в управление Тайной службы.
— Дайте ему бумагу, пусть напишет признание и составит список всех, кому продавал зелья, — приказал Зотов своему помощнику.
Помощник молча кивнул, не желая тратить слова по такому пустяковому поводу. Но Зотов и бровью не повел. Исполнительность и точность он ценил куда выше формальной вежливости.
Когда изрядно просевший под весом Сойкина мобиль скрылся в переулке, Зотов повернулся ко мне.
— Буду говорить откровенно, господин Тайновидец. Мне нужна ваша помощь. Это ведь вы у нас на короткой ноге с магическими существами.
Несмотря на легкомысленный тон, голос его звучал серьезно.
— Конкретно об этих магических существах я не знаю ничего, — признался я. — Но собираюсь узнать в самом скором времени.
— Да уж, сделайте милость. Я в первый раз не прошу, а настоятельно требую, чтобы вы посетили Незримую библиотеку как можно скорее.
— Загляну туда сегодня же, Никита Михайлович, — улыбнулся я. — Вот только куплю угощение для Библиуса.
Любовь хранителя библиотеки к пирожным давно не была секретом для начальника Тайной службы.
— Знаете, а ведь я тоже пробовал, — неожиданно сказал Зотов.
— Что пробовали? — удивился я.
— Купил целую коробку вафельных трубочек с кремом и два часа бродил по улицам, вглядываясь в каждую дверь. Видели бы вы, как на меня смотрели горожане!
— И что? — с интересом спросил я.
— Ничего, — вздохнул Зотов. — Чай потом пили всем управлением. Сказал, что у меня день рождения.
— Значит, праздник получился, — улыбнулся я.
— А что вы думаете о Ковшине? — нахмурился Зотов. — Он тоже из магических существ?
— Очевидно, — кивнул я.
— Вы правильно сделали, что попросили поставить у его палаты полицейских. Я официально подтвержу ваше распоряжение. И своего человека попрошу приглядеть за ним, на всякий случай. Как думаете, удастся его допросить?
— Об этом вам лучше поговорить с целителем Макаровым.
— Как-то в прошлый раз у нас разговор не заладился, — поморщился Никита Михайлович.
— Съездим в госпиталь вместе, — предложил я.
— Завтра, с утра, — кивнул Зотов. — Думаю, еще одну ночь Ковшин подождет. Есть дела поважнее. Нужно выставить охрану вокруг заброшенной лаборатории.
Я вздохнул, прикидывая, как бы мне переубедить Зотова.
— Я понимаю, что это ваш служебный долг, Никита Михайлович. Но что охрана будет делать, если магические существа захотят покинуть лабораторию?
— Разберутся на месте, — упрямо нахмурился Зотов.
— Вряд ли это
