Личный аптекарь императора. Том 6 - Егор Золотарев
— Прошу прощения, но я вынужден был пойти на это. Вы уж не обижайтесь, — извиняющимся тоном проговорил пожилой мужчина и протянул руку. — Я всего лишь хочу разобраться.
— Понятно. Но лично я считаю, что прав Клавдий Тихомирович. Всё дело в камне. Либо он не умеет распознавать высокий потенциал у аптекарей, либо с ним что-то не так. Надеюсь, вы убедились и больше не подвергнете меня испытаниям? — сухо поинтересовался я.
— Не могу вам этого обещать. К сожалению, я всего лишь пешка и выполняю то, что мне приказано.
— Погодите-ка, — напрягся я. — Так это не вы хотите во всем разобраться, а кто-то другой действует через вас?
Ректор испуганно отпрянул, поняв, что сказал что-то не то, и быстро добавил:
— Вам пора на занятия. Пропускать нехорошо. Вы не сможете сдать экзамены. Можете идти, — он торопливо подошёл к двери и распахнул её.
Я прошёл мимо него, вдохнув эфир собеседника. Ректор явно чего-то испугался. Его организм выработал гормон стресса. Интересно. Похоже, у этой марионетки есть хозяин.
В аудиторию я зашёл почти в самом конце пары. Боярышников бросил на меня недовольный взгляд, но продолжил диктовать определение какого-то сложного слова. Через пять минут прозвенел звонок и я, как честный студент, подошёл к преподу.
— И как вы посмели зайти на занятие, которое практически прогуляли? — с раздражением спросил Боярышников, складывая в портфель книги.
— Я не прогуливал, а был на встрече с ректором. Можете у него спросить, — спокойным голосом ответил я.
— Но вы прогуливали мои занятия не только сегодня! — повысил он голос и бросил на меня испепеляющий взгляд. — Я всё-таки ваш преподаватель, нравится вам это или нет! Я имею право требовать, чтобы студенты не прогуливали мои занятия! Мне поручили донести до вас эту дисциплину и вбить её вам в голову, и я это сделаю. Ясно?
— Ясно, — кивнул я.
А зачем спорить? В принципе он во всём прав. И хотя я Великий алхимик Валериан, и никому не позволено повышать на меня голос, ему я могу простить вспыльчивость, ведь он меня знает как девятнадцатилетнего парня.
— Во-первых, вы обязаны самостоятельно изучить все темы, что прогуляли, и ответить мне на вопросы по этим темам. А, во-вторых… а, во-вторых… я ещё не придумал для вас наказание, потом скажу, — отмахнулся он, закрыл портфель и двинулся к выходу. — Готовьтесь! На следующем занятии спрошу.
— Обязательно! — крикнул я ему вслед.
Сеня, который всё это время стоял неподалеку и прислушивался к нашему разговору, с облегчением выдохнул и провел рукой по лбу.
— Я думал, будет хуже. Но ничего, подучишь темы и сдашь. Я тебе подскажу, у меня есть все записи.
— Хорошо. Спасибо, друг, — я похлопал его по плечу, и мы двинулись к следующей аудитории.
Сегодня последней парой снова была «Аптекарская дуэль». Декан выглядел уставшим, поэтому дал задание определить вещество по запаху и цвету, и раздал двадцать одинаковых мензурок.
Снова лучше всех справилась наша группа. Я с легкостью определил все составляющие.
— Я спросил у отца про Грачёва, — сказал Сеня, когда мы купили по чашке кофе и расселись в столовой.
— И что же он ответил? — заинтересовался я.
— Отец почти ничего про него не знает. Он даже позвонил своему знакомому артефактору, который тоже работал в имперской мастерской вместе с Грачёвым, — он отпил горячий кофе. — Скрытный, никогда не участвовал в посиделках, сам по себе.
— Понятно. Я почему-то так себе его и представлял.
— Но, кое-что интересное всё же есть, — загадочно произнёс Сеня, подался вперёд и понизив голос продолжил. — Он очень быстро поднимался по служебной иерархии в мастерской.
— И что? Как я уже успел узнать, он довольно талантливый мастер, — пожал я плечами. Но Сеня энергично замотал головой.
— Дело не в его таланте, а в том, что кто-то постоянно умирал, открывая ему дорогу наверх.
— Ты хочешь сказать, что он убивал своих коллег?
— Я не знаю, — развёл руками Сеня, — Но знакомый отца считает, что смерти хоть и выглядели случайными, но как-то слишком всё хорошо складывалось для этого Грачёва.
— Тогда, почему он вдруг уволился из мастерской? Зачем оставил место, в котором был так заинтересован, что даже убивал, чтобы занять месте?
Мне не верилось в то, что говорит Сеня. В этом не было смысла.
— Я не знаю. Передаю тебе чужие слова.
— А до каких высот он дослужился в мастерской?
— До старшего мастера. Выше только Архимастер.
— Тем более. То есть ему хватало совсем немного, чтобы возглавить имперскую мастерскую, а он взял и ушёл.
— Возможно у него были на это какие-то свои причины, — пожал плечами Сеня.
Мы допили кофе и вышли из столовой, когда мне позвонил Авраам Давидович Коган.
— Господин Саша, таки я рад вас слышать! — воскликнул он, едва я ответил на звонок.
— Здравствуйте, Авраам Давидович. Я тоже рад вас слышать. Надеюсь, у вас всё хорошо? Как себя чувствует Давид Елизарович?
— У нас всё хорошо. Боги любят нас. Я к вам по срочному и очень важному делу.
— Слушаю, — я остановился у высокого арочного окна, из которого виднелась парковка, и взглядом нашёл свою машину.
— Вы уже однажды помогли моему двоюродному братцу, который заведует новгородской лечебницей, поэтому он очень просил меня связаться с вами и снова попросить о помощи.
— Что случилось? — спросил я, наблюдая за тем, как Харитонов остановился у моей машины и обходит её по кругу. Если он хоть пальцем к ней прикоснется, я ему эти пальцы отрежу.
— Заболели работники шахты, которые добывают кристаллы. У них Пепельная лихорадка.
— В первый раз слышу о такой болезни.
Харитонов заглянул в окна машины, осмотрел колёса и, опустив плечи, двинулся к своей колымаге.
— Это очень опасное и быстро распространяющееся заболевание, — поцокал языком лекарь — Этой лихорадкой обычно болеют люди, которые работают на таких шахтах. Анобласть совсем близко, а простолюдину нежелательно находится в зоне высокой энергетической активности, но ведь маги в рабочие не идут, поэтому владельцы шахты вынуждены нанимать обычных людей.
— Как проявляется болезнь?
— Первый симптом — высокая температура. Затем появляется сильный изматывающий кашель. Через пару дней человек перестает чувствовать конечности, одновременно быстро