Смотритель - Олег Васильевич Северюхин

— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, — сказал Бовин, — это не простой револьвер, а специальный. Специально разрабатывался так, что барабан откидывается в сторону нажатием кнопки и одним движением экстрактора стреляные гильзы выкидываются. Затем при помощи вот этой обоймы вы легко перезаряжаете барабан, щелчок и он на месте. Наши конструкторы на месте не сидят.

— Открыли Америку, — пробурчал Метелкин, — у англичан и американцев давно барабаны в револьверах откидываются, а мы тут прорыв технический осуществили, Наган усовершенствовали. А чего в армии у нас таких револьверов нет?

— Хватит спорить, — оборвал их полковник, — специалисты нашлись. Мы никогда не будем занимать западным низкопоклонством. Задание у нас важное, сам товарищ Сталин за ним смотрит. Нам осечку допустить нельзя и нужно брать пример с нашего вождя. Он, как раб на галерах, трудится над управлением нашей страной и его задачи — не чета нашим.

Разборки на верху

Клиника профессора Бурденко.

Капитан Добрый День находит в хозвзводе солдата-истопника и передает ему записку. Солдат уходит в увольнение и передает записку старушке с корзинкой.

Старушка идет по улице, а затем, оглянувшись по сторонам, заходит в один из домов. В квартире ее ждет сотрудник НКВД в фуражке с синим верхом. Он читает записку, фотографирует ее и кивком головы говорит старушке, что она может идти.

Старушка идет на небольшой рынок, подходит к будке холодного сапожника и просит подколотить подошву на ботинке. Расплачивается с ним запиской и уходит.

Кабинет Лаврентия Берии. Докладывает помощник:

— По срочному сообщению агента Роза, лейтенант Метелкин под конвоем сотрудников СМЕРШ уведен в неизвестном направлении. Поиски привели на аэродром, где базировался личный самолет начальника Главного управления контрразведки Абакумова. Маршрут полета самолета не известен.

— Как не известен? — стукнул кулаком по столу Берия. — Куда смотрит служба ВНОС (воздушное наблюдения, оповещение, связь)?

— Погода туманная, товарищ нарком, ВНОС не смог определить маршрут полета самолета, — сказал помощник.

— А как англичане определяют направления полетов самолетов и заранее знают о прилетах немецких самолетов? — ехидно осведомился Берия.

— У англичан есть радиолокаторы, товарищ нарком, — доложил помощник.

— Все-то ты знаешь, во всем осведомлен, — снял очки Берия, — а ты случайно не являешься немецко-английским шпионом?

— Что вы, товарищ нарком, — бросился на колени помощник, — да я вам верой и правдой столько лет служу. Какой же я шпион? Я сам везде шпионов высматриваю как сотрудник органов внутренних дел.

— Ладно, пошутил я, — сказал нарком, — иди и скажи начальнику третьего отдела, чтобы организовали поиск Метелкина и забудь об этом деле. Понял?

— Так точно, товарищ нарком, — уже спокойным голосом сказал помощник, четко щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

— Артист, — подумал о нем Берия, — такой продаст с потрохами, как только жареный петух на колокольне закричит. А кто не продаст? А что сказал Сталин Абакумову? Вдруг он в этом деле назначен старшим оперативным начальником. Сунься и что-то не так — голову оторвут. Сунься с выяснением вопроса — тоже самое. Одна надежда на доверенного человека, что с двумя снайперами должен захватить Метелкина и переправить его на спецобъект. Как это говорят японцы? Торопиза надо нету. Будешь гнать лошадей — загонишь. С Метелкиным ничего не случится, его пуля не берет, а вот кто-то рядом с ним голову сломит так это совершенно точно.

Приемная Сталина.

Звонок телефона. Трубку берет бессменный секретарь Поскребышев, говорит:

— Слушаюсь товарищ Сталин.

Встает и входит в кабинет.

— Группа снайперов во главе с полковником НКВД находится в прифронтовой зоне в готовности обеспечить действия группы СМЕРШ с лейтенантом Метелкиным. Лейтенант с группой сопровождения СМЕРШ прибыл на лесную конспиративную квартиру и готовится к применению серебряного оружия. В клинической больнице института генерала Бурденко проводятся анализы физического материала лейтенанта Метелкина. Персональный врач-исследователь выехал для наблюдения за лейтенантом.

— Что это за физический материал? — поинтересовался Сталин.

— Кровь, моча, кал, пот и сперма, — доложил Поскребышев.

— Дрочили ему, что ли? — удивился Сталин.

— Врач-исследователь приняла сперму в себя и одновременно взяла анализ пота, — сказал Поскребышев.

— Все тридцать три удовольствия, — усмехнулся вождь мирового пролетариата, — смотрите за ним в оба, головой отвечаете, — и махнул рукой в знак окончания доклада.

Лесной домик. Лейтенант Метелкин спит на топчане. На столе горит коптилка, сделанная из гильзы снаряда 45-миллиметровой противотанковой пушки. Чадил бензин, разбавленный раствором поваренной соли. Метелкину снится мать, напевающая колыбельную:

Спи, моя радость, усни.

В доме погасли огни,

Дверь ни одна не скрипит,

Мышка за печкою спит.

Птички уснули в саду,

Рыбки заснули в пруду.

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни.

Рейхсканцелярия. Кабинет Гитлера. Докладывает рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер:

— Мой фюрер, на фронт прибыл подготовленный советскими медиками неуязвимый боец для противоборства с нашим серебряным стрелком.

— Что-то они быстро реагируют на все наши нововведения, — задумчиво сказал Гитлер, — уж не докладывает ли им кто результаты наших исследований, а, Генрих?

— Еще как докладывают, мой фюрер, — сказал Гиммлер, — по этому каналу мы передаем все фантастические проекты, вводя противника в заблуждение, дезорганизуя его и направляя на маловажные объекты, где их уже ждут наши сотрудники.

— Отлично, Генрих, держите Сталина в постоянном возбуждении, — приказал Гитлер, — чем больше он уничтожит у себя талантливых людей, тем эффективнее будут наши действия на фронте.

— Хайль Гитлер, — вскинул руку в нацистском приветствии Гиммлер и вышел из кабинета.

Встреча Метелкина и Вальтера

Западный фронт для советских войск и Восточный фронт для немецких войск.

Штаб немецкой армии. Командующий армией, тыча карандашом в карту, спрашивает начальника штаба:

— Почему не взят населенный пункт Сосновка? Что мы будем докладывать в Генеральный штаб? Взять немедленно.

Штаб советской армии. Командующий армией, тыча карандашом в карту, спрашивает начальника штаба:

— Почему не взят населенный пункт Сосновка? Что мы будем докладывать в Генеральный штаб? Взять немедленно.

В направлении маленькой деревни Сосновка, которая для хода войны не имела никакого значения, но для генеральных штабов была важным географическим названием, с двух сторон шли по стрелковому полку, чтобы водрузить знамя маленькой победы на уцелевшей баньке в стороне от деревни на берегу у небольшого ручья.

В центре деревеньки встретились и сцепились два разведывательных дозора. Каждый из командиров хотел отличиться для Железного креста и для Красной звезды, поэтому не выполнили свою главную задачу — доложить наверх о встреченном противнике.

— Да и что это за противник, — думал каждый из офицеров, —