Личный аптекарь императора. Том 5 - Егор Золотарев

— Прекрати говорить ерунду. Мы во всём разберёмся.

В это время к нам подошёл слуга и доложил, что стол накрыт. Мы перекусили и разошлись по комнатам. Завтра предстоит насыщенный день, поэтому нужно хорошенько выспаться.

Утром я проснулся от толчка. Ваня стоял у моей кровати и толкал меня в плечо.

— Сашка, уже утро. Вставай.

Я приоткрыл один глаз и недовольно поморщился. Солнечный свет бил прямо в лицо, а у Вани был такой уставший вид, что стало понятно — он совсем не спал.

— Сколько времени? — пробурчал я, спрятавшись под одеяло.

— Шесть ноль три.

— Так я всего часа три поспал. Зачем ты меня так рано разбудил?

— Нет времени на сон. Мы должны найти мой Амулет.

— Никуда он не денется. Я посплю ещё пару часов, — я широко зевнул и устроился поудобнее.

— Вставай, а то оболью тебя холодной водой! Я не шучу… С помощью Амулета можно таких дел наворотить — подумать страшно, — выдавил Ваня.

Пришлось вставать.

За завтраком я шепнул Ване, чтобы тот пригласил за стол всех своих слуг и сказал, что я хочу угостить их особым чаем.

Незаметно капнув в чайник пару капель сыворотки «Правды», я разлил ароматный чай со смородиновыми листьями по фарфоровым чашкам и протянул каждому.

— Если вам понравится, то такой чай можно будет купить в «Туманных пряностях», — улыбнулся я.

Слуги были в замешательстве. Во-первых, их никогда не приглашали за господский стол. Во-вторых, никто из гостей хозяев им не прислуживал. А тут два знаменательных события за один раз.

— Благодарю, господин. Лучше чая я никогда не пробовала. При случае обязательно навещу вашу лавку и подскажу своим друзьям, — проговорила кухарка — полная женщина средних лет с седыми волосами, выбившимися из-под белоснежного поварского колпака.

— Рад, что вам понравилось. Кстати, как вас зовут?

— Нина, господин.

— Хм, Нина — красивое имя. Такое короткое и ёмкое. Вам очень подходит, — сказал я и поймал странный взгляд Вани.

Он будто спрашивал, какого черта я творю.

— Скажите, Нина, приходил ли кто-нибудь посторонний, пока Ивана Владиславовича не было дома? — как бы между прочим спросил я, накалывая на вилку кусок яичницы.

— Не-ет, я посторонних не видела, — подумав, ответила она.

— А не посторонних? Вообще вчера кто-нибудь приходил в этот дом?

— Господин, даже если кто-то и приходил, я ведь из кухни почти не выхожу. Всё стряпаю: варю, жарю, пеку, — развела она руками.

— Вы когда-нибудь подходили к сейфу в кабинете?

— Только когда просила денег на продукты у господина.

— Понял, — я повернулся к старому слуге, который сидел справа от меня и ложкой хлебал горячий чай. — Представьтесь, пожалуйста.

Увидев, что я к нему обращаюсь, слуга даже поперхнулся, поэтому потребовалось время, чтобы он откашлялся, и ответил.

— Гавриил. Носов Гавриил, господин.

— Ага, Гавриил. Старинное имя. Сейчас таких не встретишь, — я как мог пытался казаться радушным, чтобы они не догадались, что подозреваю их и поэтому допрашиваю.

Всё-таки Ване с ними ещё жить, а обиженные слуги — не лучшие помощники. В суп могут плюнуть или, воровать начнут.

— Вы правы. Говорят, сейчас только скот могут так назвать. Часто слышу, что быков Гаврюшами называют, — рассмеялся он, но тут же взял себя в руки и сделал постное лицо.

— А по отчеству вас как величать? — я потянулся и подлил ему ещё чая.

— Егорович я. Только зачем же меня по отчеству звать? Я человек маленький, в отчестве не нуждаюсь, — смущенно проговорил он.

— Гавриил Егорович, вы ведь всех в дом впускаете. Может, видели кого-то вчера, кроме Ивана Владиславовича?

Старый слуга задумался лишь на мгновение, затем решительно замотал головой.

— Никого не видал. Честное слово, не вру! — с жаром заверил он, приложив руку к груди. — Никто не приходил.

— Вы подходили к сейфу, находящемуся в кабинете?

— Зачем? Оно мне без надобности.

— Я вам верю. Возьмите плюшку к чаю. Так будет вкуснее, — я подвинул к нему тарелку с выпечкой и обратился к третьему — садовнику.

Он был парнем лет семнадцати, с заросшими светлыми волосами, лопоухими ушами и большими телячьими глазами.

— А тебя как зовут?

— Паша, сударь. Паша Воробьев. Садовником здеся работаю. Уже второй месяц. А чего такое случилося? — спросил простодушный парнишка.

— У Ивана Владиславовича кое-что пропало. Вот и пытаемся выяснить, кто бы мог украсть. Ты, кстати, что-нибудь видел или слышал? Может кто-то в дом приходил?

— Не-е, в дом никто не приходил. А вот слышать — слышал. Я как раз клумбы полил и хотел пойти лишнюю малины выкопать, когда услышал сначала стук, а потом кто-то выругался.

— Где ты слышал стук? — оживился Ваня.

— Я вот здесь проходил, — он указал на дорожку, виднеющуюся в окне. — А стук услышал из-за угла. Со стороны задней двери.

— А как он выругался?

— О, я такое повторять не буду. Грязная ругань, — поморщился он,.

— Когда это было? — оживился Ваня.

— На время не смотрел, но уже после полудня. Часа в два или в три, — он задумчиво посмотрел вверх, вспоминая.

— Паша, ты когда-нибудь что-нибудь брал из сейфа Ивана Владиславовича.

— Нет, ничего не брал. Он сам нас зарплату выдаёт.

Больше мы вопросом не задавали. Слуги допили чай и вернулись к своей работе, а мы с Ваней вышли на улицу и обошли невысокую ограду по кругу, в надежде найти хоть что-то что указывало бы на воришку.

Нашли. В одном месте по ту сторону резной железной ограды трава была сильно смята. Сразу видно: кто-то топтался там.

Присел у самой земли и втянул носом. Я, конечно, и в подмётки не гожусь ищейкам, но тоже след могу взять. Еле уловимый эфир, не имеющий никакого отношения к растениям, что росли вокруг, разложился на составляющие и запечатлелся в мозгу. Теперь я его узнаю, если встречу.

— Что будем делать? — спросил Ваня, когда мы вышли за ворота и медленно двинулись по направлению облачка эфира, но уже через несколько метров он рассеялся.

— Ничего. Я не знаю, кто топтался